Андрей Милёхин о росте социальных психозов в эпоху Путина

Кого жители крупных городов страны считают сатанинским отродьем, пославшим зловредный вирус на матушку-Россию и на весь подлунный мир? Почему мы ведём себя как стадо баранов, испугавшись песчинки, игнорируя настоящие болезни и угрозы, среди которых всегда живём? Наконец, какую роль сыграл окрашенный в цвет апокалипсиса «миллениум» и как всё это время

Путину удавалось удачно лавировать в волнах мировых и местных кризисов при абсолютно посредственной работе его же правительства? Об этом главный редактор «АН» Андрей Угланов говорит с руководителем исследовательского холдинга «Ромир», вице-президентом Всемирной социологической службы «Гэллап-Интернэшнл» доктором социологических наук Андреем Милёхиным.

– Андрей Владимирович, мировая служба «Гэллап» изучает то, что происходит в эти дни, в эти часы?

– Давайте поясним, что такое «Гэллап». После Второй мировой войны американец Джордж Гэллап собрал своих единомышленников, коллег, социологов из нескольких стран. И с 1947 года он и его друзья-энтузиасты синхронизировали опросы в своих странах и попытались сформулировать в доступной форме то мировое общественное мнение, которое должно было стать неким указанием к действию политикам или бизнесменам: а что нас волнует? Поэтому с 1947 года наша ассоциация представляет практически все ведущие страны мира, каждый год выпускает сборник «Голос народа», из которого можно узнать, что думают земляне. Другое дело, что есть некая путаница с «Гэллапом». В 1987 году Джорджа Гэллапа не стало, и американский «Гэллап» вышел из всемирной ассоциации, идёт своим путём. Поэтому зачастую в средствах массовой информации вы можете видеть «Гэллап» американский и «Гэллап-Интернэшнл». – Сегодня в связи с гриппозным обострением во всём мире, истерическими заявлениями официальных лиц как всё это действует на население?

– Затрагивать тему, связанную с эпидемиями, надо очень осторожно. Человечество исторически пережило несколько очень серьёзных пандемий. Страх чумы, холеры, неизвестных бацилл и вирусов давно течёт в наших венах, как только он вырывается, наше сознание сужается, мы становимся одновременно послушными и агрессивными. Поэтому надо быть крайне осторожными с точки зрения коммуникаций, рекомендаций, экспертных мнений и медицинской статистики. Но то, что мы знаем сегодня, на мой взгляд, абсолютно неадекватно той реакции и той панике, которые бушуют в первую очередь в средствах массовой информации, и той, которую демонстрирует ряд политических деятелей. Кстати, не только и не столько в России. Я сегодня специально посмотрел официальную медицинскую статистику, которая есть в РФ, и ту, которую даёт ВОЗ. На сегодняшний день количество зафиксированных смертей от непонятного для нас вируса в России – ноль! Согласитесь, то, что у нас произошло, после этой цифры даже нелепостью назвать нельзя. Но это новая реальность, которую мы до конца не осознаём. Она превращает ряд событий в некие ин-формационные вихри, в так называемую инфодемию, и мы ею не управляем.

– Что можно сказать о природе этой истерики – она где-то зарождается, словно ураган, и приходит к нашим берегам. Как это получается?

– Давайте разделим вопрос на медицинский, социальный и политико-экономический компоненты. Повторюсь, история че-ловечества знает несколько очень тяжёлых пандемий. Та же испанка.

– Свирепствовала она относительно недавно, 100 лет назад.

– Как говорит ещё та несовершенная статистика, 5% населения Земли погибло фактически от гриппа. Да, это было окончание Первой мировой войны, страшной войны. Надо понять, что уровень гигиены и медицины был просто несопоставим с тем, что мы имеем сегодня. Этот страх, безусловно, сидит глубоко в нас, когда мы не понимаем предмета.

Что мы имеем сегодня? Мы очень много и, на мой взгляд, справедливо критикуем власть, и есть за что. Но сегодня мы имеем самую большую в мире границу. Огромная часть этой границы приходится на Китай и огромная – на Европу. Сегодня это два самых больших очага заболевания, которые ВОЗ назвала пандемией. И при нашем, как зачастую мы любим рассуждать, неэффективном государстве мы практически не имеем потерь от коронавируса. Посмотрим, что произошло во всём мире: на 22 марта 11 тысяч умерших за четыре месяца. В это же время, по медицинской статистике, три с половиной тысячи погибает в мире ежедневно на дорогах. Во всём мире за год на дорогах гибнет 1 миллион 250 тысяч человек, и никто не перекрывает дороги. Вернёмся к медицинской статистике. От сердечно-сосудистых заболеваний погибает примерно 55% всех людей на Земле, десятки миллионов в год, это куда более серьёзная угроза, в тысячу раз более серьёзная, чем то, что мы сейчас имеем. Если считать честно, у нас от этого неадекватного гвалта и жёстких запугиваний на порядки больше за это время умерло от спровоцированных инфарктов и инсультов.

В таком случае почему такая реакция?

– На это трудно однозначно ответить, но это не мешает нам об этом думать, говорить и искать какие-то ответы. Да, у нас уже есть первые опросы общественного мнения, и я с удовольствием поделюсь тем, что мы видим по реакции россиян и землян. Мы это сделали внутри нашей ассоциации «Гэллап-Интернэшнл» в рамках инициативного исследования, посвящённого коронавирусу. Общий вывод – большинство землян встревожены, но при этом считают угрозу преувеличенной. Но главное последствие – большинство граждан передовых и не очень стран согласны на личные ограничения. Фактически примат личных свобод в головах передовой части населения не выдержал проверку страхом. Похоже, это конец либеральной философии.

Так почему такая паника, массовый социальный психоз? Если захотите разобраться поглубже, нужно почитать Зигмунда Фрейда. Он замечательно описывал панику – как состояние массы людей под гипнозом. Очень много про это писал наш великий российский учёный Владимир Михайлович Бехтерев. Он описывал массовидные явления и примеры того, как большая плохо структурированная толпа или большая социальная группа вдруг теряет критичность, начинает вести себя, как стадо животных. То, как мы себя ведём сегодня, показывает, что мы плохо структурированы. Нам не хватает информации. У нас очень мало доверия. Мы готовы убрать критичность и чему-то верить или категорически чему-то не верить. Плохо читаем статистику, игнорируем медицинские предписания, при этом слепо верим ярким «инсайдам» не очень ответственных политических и информационных деятелей. При этом мы сами себя загоняем в тюрьму!

– Очень точно!

– Но впервые столь масштабный психоз проявился не в этой пандемии. Тут нужно упомянуть два важных фактора – новая общественная прослойка и глобализация информации.

Во второй половине XX века значительная часть населения Земли прошла некий рубеж – большое количество людей, или так называемый пресловутый «золотой миллиард», не просто выжили после окончания мировых войн и глобальных потрясений, освободившись от необходимости постоянно поддерживать гомеостаз, а впервые в своей истории захотели жить хорошо. Это очень важный факт. В Америке это так называемое время беби-бумеров, у нас – дети оттепели. Если раньше главным смыслом людей было просто выжить, то вдруг у них появился новый вызов – как жить хорошо? Зачем жить? А что делать, когда у тебя много свободного времени? Появилось новое общественное образова-ние, название которому не придумали ни Адам Смит, ни Карл Маркс. Назовём его обществом массового потребителя.

Второй фактор ярко проявился ещё позже. Помню, в советское время я занимался социальной психологией, были экспериментальные работы по времени и расстоянию распространения неформальной информации. Так, время движения анекдота из Москвы до Хабаровска измерялось двумя неделями. Это скорость движения поезда. Что произошло с 2000 года? Я называю условную дату, когда за счёт Интернета произошла мировая глобализация информации. На самом деле первый страх, первую социальную панику, которая произошла в период глобализации информации, мы, наверное, по-лучили, когда готовились к 2000 году, к миллениуму.

– Вспоминается даже фильм с Арнольдом Шварценеггером в главной роли – назывался «Конец света». Под бой часов на главной площади Нью-Йорка, в ночь на 2000 год, на Землю должен был вернуться сам Сатана. Фильм вышел ровно за год до этой даты и смотрелся очень правдоподобно.

– Да, все ждали, что всё остановится, компьютеры упадут, поезда встанут, самолёты рухнут, мы все обнулимся. Были созданы на уровне правительств комитеты по встрече 2000 года.

– Абсолютно!

– Мы так себя возбудили – ожиданием чуда, страхом и даже не поняли, что это «первый колокольчик», безумие вокруг просто цифры! В некотором смысле сейчас в информационном пространстве мы делаем то же самое. Мы сами себя возбуждаем, а границ нет, информация открыта, регуляторов нет, этических стопоров не хватает, разум в толпе отключается. Мы ищем пасторов, а где они? С появлением массового Интернета «неожиданно» произошла глобализация информации.

Ещё страшнее «борьба с терроризмом». Основной смысл теракта – это общественный резонанс и создание паники. Но, когда были сметены информационные границы, замолчать, устранить, локализовать этот факт невозможно. После терактов в США чуть не рухнула отрасль авиаперевозок, и мы получили глобальные ограничения. Если ещё двадцать пять лет назад мы к самолёту относились как к крылатому автобусу, сегодня в аэропортах мы имеем атмосферу режимного цеха с распродажами.

При этом мы вообще потеряли истину. Потому что на любой факт есть ещё десяток мнений, заключений экспертов, суждений, версий. Всё – забудьте, мы начали тонуть в объёмах информации. А теперь посмотрите, как поменялась наша жизнь. Сколько ограничений вводится вроде бы ради нас, наших здоровья, жизни. Только мы перестаём адекватно понимать, что из этого необходимость, а что фейки и манипуляции. Мы сами себя загоняем в какую-то тотальную несвободу.

Всё, что сейчас происходит – это полный абсурд. Да, любая инфекция несёт риски, это надо учитывать, это надо выполнять, более того, надо быть ответственным не только перед собой, но и перед своей семьёй, перед обществом в целом. Но основная опасность сегодня – инфодемия.

– И о чём говорит социологический опрос российских граждан? «Ромир» толь-ко что опубликовал опрос среди россиян и граждан ещё 25 стран мира. Цифры весьма показательны.

– Сразу оговорюсь, что опрос во многом зависит от тех стереотипов, которые нам навязывают, заявлений политиков. Это лишь мнение. Итак: «Насколько вы согласны или не согласны со следующим утверждением: я боюсь, что я или кто-то из членов моей семьи может заразиться коронавирусом?» И здесь видно, что население напугано, потому что большинство, почти 68%, согласны с этим утвер-ждением, и они реально опасаются заражения. Из них 29% полностью согласны и ещё 39% в целом согласны. 7% затруднились ответить.

Это очень серьёзная цифра, видна некая паника. Дальше очень важный вопрос: «Насколько вы согласны со следующим утверждением: я доверяю в этой критической ситуации действиям властей своей страны?» Повторяю, это не все россияне, а только жители городов с населением свыше 100 тысяч человек. Пол-ностью согласны 12% – они считают, что правительство хорошо справляется с ситуацией. Ещё 37% согласны. То есть около половины граждан даже в этой ситуа-ции высоко оценивают действия власти. Но надо отметить, что 22% не согласны и ещё 14% совершенно не согласны. То есть больше трети относится к действиям правительства критично. Остальные ответить затруднились. Для меня эти цифры важны. Они говорят о том, что управляемость не потеряна. Люди ждут и дальнейших осмысленных шагов.

Мы наблюдаем кризис не первый раз – 1998 год, 2008 год, 2014-й. У нас есть несколько инструментов, которые позволяют отслеживать поведение людей в режиме онлайн. И, как ни покажется странным, даже при моей крайне низкой оценке эффективности государственного управления, в критической ситуации наше единоначалие позволяет действовать достаточно эффективно. Я могу это видеть по тому, что и власти, и бизнесу, и самим гражданам удавалось не допускать паники. Они не поддавались ей даже в очень серьёзные времена, а экономический и политический кризис 1998 года был более чем существенный.

Ещё несколько интересных фактов. Насколько люди считают – «Преувеличена ли угроза коронавируса?». Полностью согласны 18% и в целом согласны 36%. То есть больше половины наших сограждан, проживающих в городах, считают, что эта угроза преувеличена либо сильно преувеличена.

– Как это коррелируется с тем, что столько же людей считают коронавирус большой опасностью?

– Есть страх, есть ответственность и есть ещё некая адекватность. Поэтому прямой корреляции здесь, наверное, не может быть, и мы говорим «преувеличена», то есть очевидно, что факт есть. Мы имеем инфекцию, о которой, начиная от Всемирной организации здравоохранения и заканчивая национальными политическими лидерами, нам говорят, что пока не знают, как это побороть, и никаких гарантий дать не могут. Несколько политических лидеров просто впадают в истерику. Даже то, что мы видим, порой вызывает чувство брезгливости. На мой взгляд, происходит глобальный кризис политического лидерства, не только институтов, но и типажей этих лидеров.

– Так и хочется сказать: а вот у нас железобетонный и вечный. Он ничего не бо-ится.

– Про нас мы можем говорить бесконечно долго в рамках действующего законодательства и наших внутренних стопоров. Я говорил и ещё раз повторю, на мой взгляд, система государственного управления в России сегодня крайне неэффективна, но сказал то, что сказал. В ситуации кризиса, особенно на фоне полной импотенции властей ряда других государств, она срабатывает.

– Значит, у наших руководителей на уровне подсознания существует потребность в концентрации заботы о стране и гражданах во время опасности?

– У нас, к сожалению, это моё мнение, антикризисное управление.

– Похоже. – Поэтому новому поколению, которому хочется развиваться, жить лучше, часто кажется, что власть неадекватна. А вот в ситуации кризиса, славу богу, мо-жем радоваться, что у нас такая власть. Другое дело – возникает вопрос, а не накликали ли мы ряд кризисов сами?

Приведу несколько цифр, которые, может быть, позволят хотя бы чуть больше дать информации, пускай песчинку, на ту чашу весов, которая должна остановить абсурд и панику.

– Это самое главное.

– Вопрос был такой: «Какие следующие профилактические меры вы предпринимаете, чтобы защититься от данного вируса?» Теперь вдумайтесь в цифру. Чаще мою руки – 70%.

– Я в этом же числе.

– Предпочитаю не выходить из дома, сокращаю контакты с людьми – 35%. Использую антисептики – 23%. Ношу медицинскую маску – 13%. Ношу перчатки – 6%. Помещаю себя на карантин – 2%. 23% пока не предпринимают никаких профилактических мер.

И вот ещё о чём. Сейчас же надо обязательно найти злого гения, виновного во всём, – кто-то же этим всем управляет, кто-то есть, и мы задавали такой вопрос. Ответ такой. Нет, никто не провоцировал, это вызвано естественными причинами –

42%. Да, есть некие силы – 23%. Это много, это уже из теории заговора. Повторяю, это международный опрос, и мнения россиян предсказуемы.

– Кто? Как их называют в Интернете – пиндосы? То есть США?

– Вопрос звучал так: «Есть ли страна или сила, кто, по вашему мнению, провоцирует его распространение?» Вопрос задавался тем, кто считает, что такая сила или страна есть. Безусловно, россияне, активно смотрящие телевизор, называют США с большим отрывом – 61%. Дальше с большим отставанием – Китай. Потом – это просто вирус, который вышел из лаборатории, и 1% назвал Россию.

В целом всё, что мы наблюдаем сегодня, это какой-то цивилизационный стопор! Только вдумайтесь: мы победили расстояния, мы превратили туризм в «фастфуд», продляем жизнь за 100 лет, расслаиваемся до абсурда – до сих пор часть землян умирает от жажды, а кто-то летает на завтрак в Париж. Начали насчитывать «второй китайский золотой миллиард». Получили, доездились, долетались, дозвездились? И ведь ровно и точечно, по местам концентрации: китайцам, Италии, англосаксам, Парижу, активным горнолыжникам и шоперголикам. И нет теперь стран третьего мира, нет цивилизованного и либерального западного мира. Ровно по эксперименту с крысами в ситуации фрустрации: половина замирает, вторая половина начинает носиться по клетке. По принципу естественного отбора половина выживет. Но, если не срабатывает, – каждый сам за себя и начинать грызть горло ближнему.

В это самое время лучше думается о себе, о нас, о Родине. Мы часто сами себе придумываем то великую миссию, то врагов, то начинаем ковырять собственные болячки. Поверьте, я занимаюсь исследованием мирового общественного мнения уже несколько десятилетий и могу сравнивать. Скажу откровенно, если выбирать среднестатистического землянина, то кандидатом номер один будет россиянин. Потому что нас много, мы очень разные, мы – Юг и Север, мы – Азия и Европа. У нас, к сожалению, до сих пор есть люди, которые – постыдно для нашего общества – живут бедно, у нас есть собственные олигархи.

Но сегодня приходит абсолютно другое поколение. Приведу пример, который для меня был очень показателен. Чтобы заглядывать в будущее, я продол-жаю читать лекции помимо мастер-классов, веду одну группу в МГУ, и я помню, когда это поколение пришло. Сразу после Y-поколения 1990-х. Тогда мне было сильно неинтересно, я заставлял себя войти в аудиторию. 90-е катком проехали не только по нам, «переходникам», но и по нашим старшим детям, по целому поколению. Я помню их потухший взгляд, апатию. Всё это умножалось на кризис образования, на потерю глобального смысла.

И вдруг несколько лет назад я почувствовал, что идут другие ребята. Их глаза начали сверкать, появилось любопытство. Для меня это стало признаком прихода нового поколения, вот они – наше поколение Х. Атрибуты этого поколения тоже были понятны, и я вдруг обнаружил, что прихожу на лекцию, читаю психологию, социологию, казалось, предметы, где я могу рассказывать всё, что хочешь, багажа хватало. Только все они сидят с гаджетами, и всё, что ты начинаешь говорить, они начинают проверять. Представляете, какая это другая ответственность? Даты, цифры, тебя проверяют бог знает чем, хотя Википедия – далеко не Большая советская энциклопедия.

Я тогда немножко опешил, потому что вдруг понял, что это не только новое поколение, это новые правила. И я сформулировал для себя и для них эти новые правила. Как только психоз с коронавирусом пойдёт на спад, мы обязательно поговорим об этом. И наш будущий разговор станет намного важнее того, о чём мы сегодня говорили. Потому что именно в наших детях, в этом новом поколении наша надежда и наше будущее!

– Согласен!

Из доклада «Ромир»

Нет чёткого представления о том, чего можно ожидать в течение предстоящего месяца. 36% думают, что худшее ещё впереди, только 36% считают, что пик негатива пройден, а 27% полагают, что ситуация останется такой, какая она есть. Самыми большими пессимистами являются жители Великобритании (82% думают, что худшее ещё впереди), Нидерландов (77%), Франции (70%) и Австрии (68%). Гораздо более оптимистичны жители Казахстана (73% из них считают, что худшее позади), Турции (63%), Армении (61%), Индии (61%).

Из доклада «Ромир»

Большинство людей выражают явную готовность временно пожертвовать некоторыми из своих прав, если это поможет предотвратить распространение инфекции. С такой перспективой полностью согласны 35%, скорее согласны 41%, скорее не согласны 12%, а 6% полностью отвергают эту возможность. Остальные 5% не ответили. Таким образом, в общей сложности более трёх четвертей (76%) населения исследованных стран мира с большей вероятностью готовы пожертвовать частью свободы до тех пор, пока угроза COVID-19 не исчезнет. Самый высокий уровень готовности в этом отношении отмечен в Австрии (95%), Македонии (94%) и Нидерландах (91%). В России о своей готовности пожертвовать частью прав заявили 60%, при этом 28% не готовы к такому повороту.

Из доклада «Ромир»

Наибольшую удовлетворённость реакцией властей выразили жители Австрии (88%), Индии (84%), Палестины (80%), Нидерландов (79%), Италии (72%) и Филиппин (70%). Наименее удовлетворены своим правительством в Таиланде – 76%. На втором месте США – 42% удовлетворены государственными мерами и 46% – недовольны. Это похоже на Германию – 47% опрошенных считают, что меры государства адекватны, а 44% выражают противоположное мнение. В России 49% считают действия властей адекватными, 36% – нет.

Источник: Аргументы Недели, № 11 (705) 25–31 марта 2020