Однако - Фискальная эротика: в поисках идеальных налоговых пропорций

Существует пять основных причин упадка царств, княжеств и республик: раздоры, неплодородие земель, смертность, обесценение денег и несправедливые налоги. Николай Коперник

Я не ропщу о том, что отказали боги Мне в сладкой участи оспоривать налоги... Александр Пушкин

Действующая налоговая система в России представляет собой причудливую смесь из декларированного равенства субъектов перед Налоговым кодексом и совершенно средневековой практики индивидуальных договоренностей по поводу порядка налогообложения между разномастными лоббистами и финансовыми властями. Терпеть ее далее невозможно ни по экономическим (тормозит развитие), ни по социально-этическим (воспринимается как несправедливая) соображениям. Необходимо сделать выбор между двумя, в общем-то, неплохими «чистыми» вариантами. Хуже всего будет отказ от выбора с продолжением латания бесчисленных дыр в налоговой системе и лавированием между все возрастающими аппетитами различных групп интересов. Это может уже в следующем году свести экономический рост к нулю, окончательно угробить средний бизнес и придушить в колыбели и без того хилый инновационный кластер.

От компромисса к рывку

De jure налоговая система России провозглашает равенство всех хозяйствующих субъектов перед Налоговым кодексом. De facto малый и крупный бизнес, торговля и нефтянка, индустрия детских товаров и фармацевтика, производство алкоголя и табака, сельское хозяйство и предприятия с иностранным капиталом, банки и страхование живут по своим отдельным налоговым законам. Законам, предусматривающим для одних возможность либо вовсе не платить установленные как будто для всех налоги, либо платить по индивидуальным ставкам, в индивидуально согласованном порядке. А для других — устанавливающим произвольно изменяемый (в одну сторону, конечно) налоговый режим.

Как любая налоговая (и даже шире — правовая) система, нынешняя налоговая система в России является плодом сложных компромиссов, баланса различных интересов, лоббистских сил. Она имеет свою, пускай не такую длинную (всего-то 20 лет), как в США и Западной Европе, историю. И, как любая компромиссная система, она какое-то время являлась комфортной для основных субъектов хозяйственной жизни, а с какого-то момента перестает являться таковой.

Мне представляется, что как минимум с 2010 года налоговая система превратилась из более-менее комфортного компромисса в чудовищный тормоз для дальнейшего экономического развития страны. Для возобновления которого требуется мощный инновационный рывок. Субъектом инновационного рывка может быть только средний бизнес. Именно таким образом средний бизнес превращается в крупный и крупнейший. Крупному бизнесу, по большому счету, инновации и не нужны. Ему и так хорошо. Ему нужны монопольные и приближенные к монопольным условия. Ему нужно быть «слишком крупным, чтобы обанкротиться» — знакомая фраза, не правда ли? И ведь не случайно в риторике правящего тандема мы уже полтора года слышим такую фразу как «принуждение к инновациям»? У малого бизнеса на инновации нет денег. Да и «не в коня корм». У малого бизнеса нет пространства для коммерциализации инноваций. Ему сначала надо стать хотя бы средним, а уж тогда инновации могут ему чем-то помочь. А действующая налоговая система упорно и последовательно гробит как раз средний бизнес, лишенный льгот и привилегий бизнеса малого и лоббистских возможностей бизнеса крупного. Два примера — и переходим от мартиролога к позитивной программе.

Пример первый: НДС

Ставка налога на добавленную стоимость в России сейчас составляет 18%. Обещания «подумать о том, чтобы…» снизить ее до 16%, мы слышим уже семь лет (!). С тех пор как снижение с 20 до 18% (с 1 января 2004 года) привело к ускорению экономического роста в стране и значительному повышению (!) собираемости этого налога в абсолютном и относительном выражении. Но воз и ныне там. До середины прошлого года этот очевидный шаг блокировал «лучший министр финансов всех времен и народов» и личный друг сами знаете кого. Совокупная добавленная стоимость в 2011 году составила, по данным Росстата, 46,3 трлн рублей. Если бы все платили, как положено, по 18%, то сбор НДС должен был составить более 8 трлн рублей. Угадайте, сколько собрали на самом деле? Держитесь крепче — менее 2 триллионов! НДС в нашей стране платится с одного из 5 (!) рублей добавленной стоимости. От НДС освобожден экспорт. У него свой режим налогообложения. Экспорт в прошлом году составил 30% ВВП (но чистый экспорт — только 11% ВВП). НДС не облагаются образовательные услуги (примерно 5% ВВП) и большая часть услуг здравоохранения (еще около 4% ВВП), коммунальные платежи (чуть менее 4% ВВП), «вмененка» и «упрощенка» (через эти дырки формально проходит около 10—12% ВВП) и т.д., и т.п. Но даже если скрупулезно сложить все законные выводы из-под обложения НДС, вряд ли получится более 50% ВВП. Ну пускай 60%, хотя это уже явный перебор. Но в реальности НДС уплачивается только с 21% произведенной в стране добавленной стоимости. И кем уплачивается? Ничем и никем не защищенным средним бизнесом!

Пример второй: соцналог

Ставка налога на оплату труда, уплачиваемого работодателем (у нас этот налог теперь называют «единым социальным») в 2011 году составляла 34%. Его повышение в прошлом году (с 25%) привело к снижению собираемости не только в относительном, но и в абсолютном номинальном выражении. Снижение ставки до 30% в этом году уже привело к росту собираемости, но незначительному. Все по учебнику макроэкономики для второго курса. Но эта мудрость, видимо, недоступна российским фискалам. Совокупный фонд оплаты труда в 2011 году составил, по данным Росстата, 18 трлн рублей. 34% от него составляют 6 трлн 120 млрд рублей. Реально собрано 3,5 триллиона. Или менее 60% от того, что положено. Кто недоплатил 2,5 трлн рублей в казну? «Вмененка», «упрощенка», «серая бухгалтерия», мошеннические «страховые схемы» и благополучные предприятия благополучных отраслей, выплачивающие своим сотрудникам высокую среднюю заработную плату и на этом основании пользующиеся «регрессом», то есть такой ситуацией, когда с зарплаты в 20 тыс. рублей реальная ставка отчислений составляет 34% (теперь — 30%), а с зарплаты в 220 тыс. в месяц — менее 10%. Введенная более десяти лет назад в рамках кампании по «выводу реальной заработной платы из тени» регрессивная шкала налогообложения для высокооплачиваемых сотрудников выполнила свою задачу и исчерпала свои возможности. Кто имел совесть и «страх Божий», давно «обелился». Кто не имел, продолжает плевать и на регресс, и на Налоговый кодекс. С ними надо говорить по-другому.

Case study: доходы и расходы

В Италии резко упали цены на подержанные суперкары. На продажу спешно выставлены тысячи «Мазератти», «Бугатти», «Феррари». Причина состоит в том, что карабинеры получили право останавливать любой автомобиль и вежливо так интересоваться у владельца: с каких таких доходов был куплен этот автомобиль? И были ли с этих замечательных доходов уплачены положенные налоги? Да, и в Италии имеются «серые» доходы и «конвертная» заработная плата. До начала мирового кризиса доля «серых» доходов оценивалась в 25—30% от совокупного дохода итальянцев, теперь — в 33—37%. Было бы совсем не лишним и нам перенять «передовой итальянский опыт». Причем особенно хорошо было бы, если бы подобный порядок проверок имел неизбирательное действие. То есть применялся не только по отношению к гламурной журналистке, объятой оппозиционными настроениями, но и по отношению к чиновникам всех уровней, депутатам, средним милицейским чинам с жалованием в 30—40 тыс. рублей в месяц и автомобилем за 3 миллиона…

О шкалах и не только

Регрессивная шкала обложения высоких доходов однозначно рассматривается большинством россиян как вопиюще несправедливая. И если по вопросу о возвращении к прогрессивной шкале еще надо хорошенько подумать, так как серьезным препятствием здесь может стать та самая собираемость налога, то отмена регрессов должна быть проведена незамедлительно. Поскольку вопрос о справедливости налогов — это не только вопрос морали, этики и нравственности, но и вопрос выживания человеческих сообществ (см. слова Коперника, вынесенные в эпиграф). В 90-е годы в России действовала прогрессивная шкала подоходного налога. Самые маленькие зарплаты облагались по ставке 12%. По такой ставке облагалось более половины всех зарплат.

Следующая ступень — 20%, под нее подпадало около 25—30% трудящихся. Затем — 25%, по такой ставке платили налоги менее 10% работников. По ставке 30 и 35% платили налоги 4 и 2% налогоплательщиков. Так вот: реальная собираемость подоходного налога в то время составляла 6—7% от совокупного фонда оплаты труда. То есть как минимум половина, а скорее 70% оплаты труда носило серый, конвертный характер. В 2011 году в России было собрано около 2 трлн рублей по налогу на доходы физических лиц (НДФЛ).

Совокупный фонд оплаты труда, как уже было сказано ранее, составил 18 трлн рублей. Таким образом, реальная ставка подоходного налога составила 11,1%. А серая часть заработной платы по экономике в целом сократилась с 70 до 15—20%. Конечно, НДФЛ, по-хорошему, надо бы платить не только с заработной платы работающих по найму, но и с доходов от сдачи жилья в аренду, продажи имущества и других видов личных доходов. Но это отдельная история.

Вариант 1: «Кодификация того, что есть»

Я отдаю себе отчет: книжные либералисты поднимут страшный вой. И, честно говоря, вариант немного средневековый, но в сложившихся условиях вполне приемлемый и относительно легко реализуемый. У него нет значимых, обладающих серьезными ресурсами противников, зато при правильной подаче сторонников будет более чем достаточно. Речь идет вот о чем: надо честно признать, что в настоящих условиях финансовые власти не могут (не хотят, не видят целесообразности) создать унифицированную налоговую систему для всех субъектов экономической деятельности. И готовы провести работу (вот будет раздолье для юристов и лоббистов!) по написанию и принятию 20—25 отдельных кодексов (режимов налогообложения) для всех значимых крупных отраслей.

Отдельно — для нефтянки, отдельно — для строительства, отдельно — для металлургов. Для машиностроителей, для торговли, образования, здравоохранения, транспорта, связи, коммуналки, энергетики, науки, банковской деятельности, страхования, лизинга, туризма и т.д. С учетом отраслевых особенностей и специфики каждой отрасли. Собственно, никакой особенной новеллы de facto в этом не будет. Все или почти все перечисленные отрасли и сегодня живут в условиях особого режима. Просто тогда он будет введен в нормальное правовое поле — через кодификацию. И станет предметом не только подковерного, но и открытого торга. А если к этому еще и правильный закон о лоббистской деятельности добавить, то это может привнести в нашу феодально-административную систему столь недостающий ей элемент конкуренции — пускай и не совсем свободной, зато хотя бы достаточно открытой. В чем при реализации такого подхода обязательно должна состоять новелла, так это в юридической легитимизации пяти типов бизнеса, дифференцированных по размеру — обороту или выручке, числу занятых.

Сегодня у нас четко законодательно для целей налогообложения определен только малый бизнес. Под средним и крупным бизнесом всяк понимает, что хочет: от десятки торговых палаток на остановках общественного транспорта до вертикально интегрированной нефтяной компании. А надо сказать так: «Вот четкие критерии, по которым мы будем выделять микробизнес (семейный), малый, средний, крупный и крупнейший (опорные, градообразующие, системообразующие и т.д.). Каждое предприятие мы по этим четким критериям определим к одному из этих пяти типов. Каждому из пяти типов мы определим свой режим налогообложения по основным налогам. С учетом отраслевых особенностей. При этом вовсе не обязательно, чтобы в каждой отрасли были представлены все пять типов бизнеса. Например, в нефтянке и электроэнергетике может вовсе не быть семейных и малых предприятий, а только средние, крупные и системообразующие.

А в розничной торговле для поддержания должной конкуренции, может, стоит запретить системообразующие и сильно ограничить создание крупных. Вот тогда по анализу реальных условий налогообложения и ведения хозяйственной деятельности станет сразу понятно, какие отрасли и размерные группы предприятий государство реально поддерживает и стимулирует, а в отношении каких ограничивается дежурным камланием. На первый взгляд, создание 100 кодексов и режимов налогообложения, дифференцированных по отраслевому и размерному принципу, может показаться неподъемной задачей. Но это совсем не так.

Case study: дифференцированные кодексы

В июне 1933 года президент США Франклин Делано Рузвельт подписывает закон «О восстановлении национальной промышленности». Этот закон наряду с другими решительными действиями администрации Рузвельта — закрытие 25 тыс. американских банков на две недели в марте 1933 года с последующей ликвидаций 10 тысяч самых слабых из них; разделение банков на депозитные и инвестиционные; решение о прекращении вывоза золота за границу; девальвация доллара к золоту на 40% и т.д. — должен был помочь выводу США из Великой депрессии.

В соответствии с законом создается Администрация национального восстановления, в которую вошли чиновники и представители ведущих компаний США. Предпринимателям всех (!) отраслей было предложено добровольно (ага!) объединиться в союзы для выработки «кодексов честной конкуренции». На деятельность этих союзов предпринимателей не распространялось действие антитрестовского законодательства, которое было частично приостановлено. Кодексы должны были определять объемы производства и занятости, продолжительность рабочего дня (не более 8 часов) и размер оплаты труда (не менее 12 долл. в неделю), регулировать рынки сбыта и решать многие другие отраслевые вопросы. Первый кодекс был утвержден в сентябре 1933-го. К концу года «Кодексы честной конкуренции» были приняты в 750 (!) отраслях и сферах деятельности, охватывающих 95% промышленности и торговли.

Вариант 2: «Унификация того, что должно быть» Альтернативный вариант — радикальное снижение налоговых ставок с радикальным же сокращением льгот, особых условий, режимов и изъятий. НДС — это налог на добавленную стоимость, а не на размер компании, вид деятельности, климатические условия и т.п. Если сократить НДС до 10%, но добиться того, чтобы его платили хотя бы с половины добавленной стоимости в стране, то совокупные сборы по этому налогу возрастут на 30% в масштабе цен 2011 года. Понимаю, что на такой радикализм (снижение до 10%) наши «фискальные плюшкины» никогда не решатся, поэтому предлагаю компромисс — 13%. Тем более что «чертова дюжина» отлично себя зарекомендовала в деле с подоходным налогом (НДФЛ). Не облагать НДС финансовые операции, экспорт, образование, медицину, социальные сервисы (дома престарелых, собесы и т.п.) и ЖКХ.

Всем остальным платить в полном объеме! Вне зависимости от юридической формы, формы собственности, отрасли, территории и размера организации. Издателей детских книжек, производителей лекарств, психотерапевтов и инноваторов поддерживать грантами, субсидиями, льготными кредитами и ежевечерними мантрами на общественном телевидении. Но не корежить ради них и их благих намерений налоговую систему в стране. ЕСН — это пенсионный налог. Пенсионная система в нашей стране неизбежно вернется к солидарному типу. В других странах тоже. Это совершенно очевидно. Вы только прислушайтесь: как хорошо звучит слово «солидарный» и как погано — «накопительный».

А тем, кому музыка русского языка недоступна, стоит подумать о том, что если такое понятие, как «солидарность поколений», и подвержено долгосрочной девальвации, то уж во всяком случае не за несколько месяцев или лет, и не по воле космополитических проходимцев или финансовых авантюристов. А вот долгосрочные накопления во взаимных фондах банковских активов, портфельные инвестиции в обязательства тройного обратного выкупа форвардно-фьючерсных деривативов могут обратиться в ничто быстрее, чем человек с высшим техническим образованием прочтет эту галиматью и сообразит, что за ахинею я тут нагородил.

Притча про Иуду и накопительную пенсионную систему

Христиане, как, впрочем, и представители других авраамических религий, знают, кто такой Иуда. Существуют три версии его дальнейшей судьбы. По одной он сразу раскаялся в своем предательстве, вернул первосвященнику 30 сребреников и, мучимый совестью, повесился. По другой — раскаяться Иуда не успел, так как его, презрев заветы Учителя, зарезали сподвижники Христа (по Булгакову, это сделали легионеры по приказу Пилата), а кошель с серебром подкинули в сад первосвященника. Третья версия гласит, что наказание Иуды состояло в вечной жизни, вечных скитаниях и… бессмертии. Вот ее-то мы и возьмем за основу. Итак, Иуда получил свои 30 сребреников и вечную жизнь в придачу. В 33-м году нашей эры 30 серебряных тетрадрахм — это порядка 460 граммов.

Иуда, как человек основательный и неглупый, решил обеспечить себе безбедную вечную жизнь. Он вложил свое серебро в надежный банк, под весьма консервативный процент — 3% годовых. К 59-му году его капитал вырос до целого килограмма. К 82му — до двух, к 105-му — до четырех. Иуда менял страны и банки, но сохранял главные принципы своего инвестирования: долгосрочность, консервативность, надежность, гарантии. Его капитал удваивался каждые 23 года (при ставке 3%). А за 230 лет вырастал в 1000 раз. В 335-м году у Иуды уже было 4 тонны серебра. В 565-м — 4 тысячи тонн. В 795-м — 4 миллиона. В 1025-м — 4 миллиарда. В 1255-м — 4 триллиона. В 1485-м — 4 квадриллиона. В 1715-м — 4 квинтиллиона. В 1945-м — 4 секстиллиона тонн. В 1959-м году гипотетическое иудино серебро превысило по массе вес Земли (6 секстиллионов тонн) и начало приближаться к массе Солнца (2 октиллиона тонн — 2 умноженное на 10 в 30-й степени килограмм). Ждать этого знаменательного момента Иуде остается чуть более 350 лет. Сущая ерунда по сравнению с Вечностью. Суть этой притчи, думаю, ясна: накопительные пенсионные (да и любые другие) системы в сверхдолгосрочном периоде нежизнеспособны, так как противоречат законам природы, математики и противны Господу!

Как мы любим родителей

ЕСН при унификации налоговой системы необходимо немедленно (!) установить на уровне 20% от фонда оплаты труда. Одновременно должны быть отменены все льготы, специальные условия, регрессы и освобождения по этому налогу. Невзирая на размер предприятия, социальную значимость, отрасль, юридическую форму, регион пребывания… ЕСН не имеет отношения ни к чему из перечисленного. Он имеет отношение только к одному — к размеру пенсий для наших родителей. А через 20—30—40 лет — для нас самих. Совокупный фонд заработной платы в этом году составит в России порядка 20 трлн рублей. В 2013-м — порядка 22 триллионов. При ставке 20%, отсутствии льгот и жестком — жесточайшем! — администрировании этого налога вполне реально собрать 4—4,5 триллиона. В 2011 году валовые выплаты пенсий в России составили 3,8 трлн рублей. ЕСН собрали на 3,5 трлн рублей. При совокупном фонде оплаты труда в 18 трлн реальная ставка (по факту уплаты) составила как раз искомые 19,5%.

Игорь Березин, ведущий эксперт исследовательского холдинга «Ромир»