Добрый день. 

Т. Фельгенгауэр Михаил Ходорковский посоветовал россиянам не соблюдать несправедливые законы. Большая колонка на сайте «Открытой России». И у нас можно прочитать. К идее гражданского неповиновения Ходорковского подвели три громких судебных решения последних недель. И он это все дело перечисляет. Это Ходорковскому зачем?
Я думаю, что ни за чем. Мне кажется это нормальное выражение собственного мнения человеком, чье мнение что-то значит и что-то весит. Другой вопрос, что содержательно оно все равно сомнительно, потому что мы можем не соблюдать законы, но мы будем тогда сидеть в тюрьме. Или отвечать по гражданским искам. Или на нас заведут административное дело. Находясь на территории РФ, мы не можем себе позволить не соблюдать те законы, которые есть. 

Т. Фельгенгауэр И это возвращает нас к вопросу, зачем тогда Михаил Ходорковский человек, к которому прислушиваются, призывает к этому. 

А.КОЛЕСНИКОВ: Матвиенко же не Одри Хепберн, чего ей там в этот самый Нью-Йорк отправляться С точки зрения теории естественного права, исторически у народа есть право на восстание. Если контракт с народом власть не выполняет. Власть не выполняет по широкому спектру вопросов и вот эти самые судебные решения, безусловно, именно с правовой точки зрения к ним есть масса вопросов тоже. Но право на восстание существует в теории. На практике никакого права на восстание нет. Хотя ровно в этой логике действовал украинский народ, ровно в этой логике он получил себе новую, подчеркну, легитимную все-таки власть. Так что иногда есть примеры смены власти таким способом. Но можно рассуждать еще о том, что законы власть имущие пишут для нас, для простых смертных. Для себя они оставляют зону неисполнения законов или зону, где можно сквозь пальцы смотреть на какие-то нарушения. Пример Васильевой это и подтверждает. Потому что она оттуда. Из верхов. В отношении нее закон применяется специфическим образом. Скажем так. Но, тем не менее, законы таковы, каковы они есть. Если вы живете я подчеркну, что не сравниваю Третий Рейх с РФ, если вы живете в Третьем Рейхе и там такие-то законы, то не исполнять их законопослушный немец все равно не мог. Он должен был жить в тех обстоятельствах, в которых он жил. Если он не эмигрировал, если он не восставал, не был в подполье и так далее. Так что с точки зрения практического применения это предложение оно пустоватое. 

Т. Фельгенгауэр А не практического?
Для обсуждения на кухнях в политических салонах, в не политических салонах, в кафе и так далее. 

Т. Фельгенгауэр То есть получается, Михаил Ходорковский просто решил так о себе напомнить. И подумал: что-то как-то давно меня не обсуждали. Дай-ка призову россиян не соблюдать несправедливые законы. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Я думаю просто это искренняя эмоциональная реакция нормального человека на совпадение такого количества разнообразных судебных решений. Сегодня еще решение по бывшему мэру Махачкалы добавилось. Тоже с впечатляющими сроками. Сроки такие сталинские, в общем. Не очень современные. Поэтому я думаю, это была эмоциональная реакция. 

Т. Фельгенгауэр Тогда подробнее про вот эти уголовные дела, в частности, например, про приговор Олегу Сенцову, Александру Кольченко. Для чего такой срок? Это просто уже так по привычке хотят если давать, то по максимуму или все-таки для внутреннего потребления нам показывают, что, друзья, привыкайте, теперь у нас так. 

А.КОЛЕСНИКОВ: В отношении Васильевой закон применяется специфическим образом
А. Колесников Безусловно, и для внутреннего потребления тоже и может быть даже в первую очередь. Хотя это оружие двойного назначения. Это демонстрация Западу с одной стороны, что мы не останавливаемся, мы движемся дальше. Это демонстрация украинцам, что война, поскольку она гибридная, продолжается самыми разными средствами. В том числе и такими. Саморепрезентация как бы этой решительности, решимости действовать дальше жестко и жестоко. Своему населению показывается тоже, что ваш патриотический заказ выполняется. Враги народа получают сталинские сроки. В то же время это немножко запугивает народ. Потому что держать в страхе все-таки в ситуации, когда у вас падает ВВП, инфляция 15% и рубль еще неустойчив, нужно немножко попугать слегка чем-нибудь. Просто чтобы было чуть-чуть страшно в абстрактном смысле слова. Становится страшно. Массовых репрессий как бы нет. В этом смысле режим не тоталитарный пока. Авторитарный режим показывает просто, что он в состоянии точечно быть очень жестоким. По отношению к разным людям. Разумеется, этот сигнал принимается населением так, что лучше по-прежнему вести себя спокойно, лучше не дергаться, не гневить Господа, вести себя тихо. Не присоединяться ни к каким протестам. Оставаться обывателями. Приспосабливаться к той жизни, которая есть. 

Т. Фельгенгауэр Получается, что это некий упреждающий удар из опасения каких-то социальных волнений и сложной экономической ситуации. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Я думаю, что когда судья принимал такое решение, не знаю, кто там судья, какого пола, они обычно женщины у нас. 

Т. Фельгенгауэр Это он. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  И я не думаю, что он так глубоко копал. Но сигнал по факту оказался таким многозначным. Возможно, судья сам принял сигнал откуда-то. Может быть, даже не в буквальном смысле в жанре телефонного права, а просто сама атмосфера такая в нашем обществе сейчас, что судьи принимают удивительные с точки зрения права решения. В любом случае приговор этот обвинительный в части назначения наказания был несоразмерен содеянному, как говорят юристы. 

Т. Фельгенгауэр Сергей Михалюк зовут судью, который дал Олегу Сенцову 20 лет.
А.КОЛЕСНИКОВ: 90% харизмы Путина держится на этом утверждении 

А.КОЛЕСНИКОВ: работал в системе уголовного правосудия чуть-чуть. Еще в советские времена. Но это не профессиональное решение. В нем доля политики очень велика. 

Т. Фельгенгауэр А вот вы говорите, что судья принимал решение и не очень понятно, сам или не сам. Как вы понимаете сейчас судей или какие-то люди на местах, которые принимают решения, может быть, действительно нет никакого прямого сигнала, а они пытаются угадать, что понравится начальству.

А.КОЛЕСНИКОВ:  Думаю, что это наиболее правдоподобный вариант. Потому что ровно так себя ведут очень часто региональные власти в том числе в ходе выборов. Просто лучше самим бежать впереди паровоза, чем потом быть им раздавленным. В смысле упреков со стороны федеральных властей. Да, так устроено наше общество, так устроена атмосфера общества, что уже и судьи и какие-нибудь избиркомы начинают принимать крайне жесткие, крайне авторитарные по своему содержанию, иногда даже тоталитарные решения. Атмосфера имеет значение. Безусловно. 

Т. Фельгенгауэр И получается, что здесь вина власти в создании этой атмосферы. А не в том, что мы дали указание никого не пускать и всех посадить. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Да, скорее это такой постоянно идущий какой-то сигнал. Мерцающий. Который невозможно убрать в принципе. Он всеми воспринимается и дешифровывается очень правильно: нужно вести себя хорошо в ряде случаев, но если речь идет о майдановце, украинце и так далее, нужно давать вот такой-то приговор. Я не исключаю, что в принципе эксклюзивное такое дело, пропагандистски очень важное и возможно по этому делу были все-таки какие-то совещания очень серьезные с очень серьезными людьми в разных инстанциях. Не в судебных и не внесудебных. В политических. Может быть. 

Т. Фельгенгауэр Сейчас делаем перерыв три минуты. Мы скоро к вам вернемся. 

РЕКЛАМА 

Т. Фельгенгауэр Продолжается программа «Особое мнение». Хотела с вами поговорить, этот случай в Санкт-Петербурге, когда организация «Казаки Петербурга» берет на себя ответственность за уничтожение фигуры Мефистофеля на памятнике. И совершенно спокойно говорит, что вы нас ИГИЛ называете. Мы ничего плохого не сделали. Это та же атмосфера, когда есть какая-то группа людей, которая чувствует свою полную безнаказанность? 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Да, это та самая атмосфера, в которой бродят ментальные вирусы, которыми заражена существенная часть нашего общества. Просто кто-то пассивно все это воспринимает, а кто-то начинает действовать. Если у вас один раз Энтео сходил, сломал экспонат и ему за это ничего не было, естественно придут люди и еще раз сломают этот экспонат. Где-то еще в стране кто-нибудь придет и что-нибудь сломает. В знак чего-нибудь. Что собственно Мефистофель, антинемецкая, антигетевская акция или у него усмотрели еврейские черты в лице. В чем логика так называемых казаков. 

Т. Фельгенгауэр Они считают, что это фигура дьявола. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Это абсолютно следствие атмосферных явлений, которые заканчиваются мракобесиями и погромами. Если на самом деле не начать наказывать правовыми средствами этих людей, то эта эпидемия будет распространяться и дальше. Потом мы дойдем до погромов уже с участием жертв человеческих. Это совершенно логичный ход. Не хочу никого пугать, в том числе себя. Нужно быть спокойнее в анализе. Но эпидемия есть эпидемия. Я думаю, она будет еще распространяться. И будут уничтожаться самые причудливые предметы. 

Т. Фельгенгауэр Но для власти эти люди, они вроде как за власть, и духовные скрепы и прочее. Пойдет ли власть на то, чтобы жестко их наказывать? Чай не «Pussy Riot». 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Не «Pussy Riot» и никаких «двушечек» и «двадцаточек» естественно не будет. Но тут ведь как, эта деятельность не наказывается, может быть, она не очень поощряется. Но это глас народа что называется. Как Всеволод Чаплин рассуждал по поводу того, что Энтео сначала зашел, потом еще кто-то зашел на выставку в Манеже. Говорит о том, что наверное неправильно, но на самом деле присмотреться надо, потому что многие эксперты считают, что это порнография. А православному сообществу нужно вести себя спокойнее и действовать иными средствами. То есть это, в общем, призыв на самом деле к тому же, к борьбе за благое дело. Патриотическое. Но без того, чтобы кто-то стулья ломал. Официальная церковь придерживается такой позиции. Потому что на самом деле в глазах кого-то да, может быть, православная церковь тем самым дискредитируется такого рода действиями.  Этот сигнал принимается населением так: лучше не дергаться, не гневить Господа. 

Т. Фельгенгауэр Я говорю про власть светскую. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Светская власть думаю, довольна этими действиями. Я не исключаю, что эти действия не были инспирированы властью, что это инициатива снизу, что это безумные, зараженные национализмом и мракобесием люди, которые действуют по собственному усмотрению. Сами все это придумали. Но естественно власти все это нравится. Потому что это демонстрация того, что народ за, что политика правильная. Что нужно и дальше действовать в том же самом направлении. Гиперпатриотическом. Так что это очень пессимистический процесс. Но он будет продолжаться, если его не начать останавливать. Власть останавливает кое-где кое-кого, дает даже сроки, но в основном ультрарадикалам. 

Т. Фельгенгауэр Типа БОРНа. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Да, которые нарушают монополию власти на национализм. Потому что власть у нас монопольная везде. И в экономике, и в политике. И в том числе у нее есть монополия на национализм. На патриотизм, на все остальное. На правильную версию. Вот те люди, которые в эту версию не вписываются и ведут себя гиперрадикально и тем самым в общем выступают против власти тоже, с ними очень жестко, им и сроки, и суды. И все остальное. На самом деле это правильно. С моей точки зрения. Потому что это применение закона правовым образом. 

Т. Фельгенгауэр Но только избирательно при этом. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Но избирательно. Потому что те, кто менее радикален, кто готов, в общем, к таким чудачествам патриотическим, с точки зрения власти невинным и даже полезным в чем-то, кто готов встраиваться в официальный патриотизм, пожалуйста, это мы приветствуем. Это нормально. 

Т. Фельгенгауэр Но у государства и монополия на судопроизводство. И на такие действия. Я сейчас перехожу к печальной дате. Полгода назад был убит Борис Немцов. Как здесь используется эта монополия. Понятно, что если власть захочет, то расследование будет проведено, завершено и суд будет безупречным. Вопрос: захочет ли. Из того, что сейчас нам известно бывают периодически какие-то сливы. Какое у вас создается впечатление? 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Впечатление создается разное. С одной стороны оно такое, как у вас. Что стоит захотеть и можно Кадырова допросить и кое-кого отловить за границей. И закончить уже тянуть резину и составить обвинительное заключение. Передать дело в суд и так далее. А с другой стороны мне кажется, что возможна другая версия. Что следственные органы у нас способны только к реализации громких заказных дел. А к рутинной работе, найти преступника безотносительно политической ситуации, политических взглядов жертвы, доказать, что он виновен и передать дело в суд это мы уже не очень можем. Это вопрос профессионализма. С этой точки зрения я лично теряюсь в догадках, какая из этих версий ближе к истине. Возможно сочетание и той и другой версии. Может быть, команды еще не было сверху, что с этим делать. Потому что допустим, вы даже если вы доказываете, что сделали чеченские эти ребята, степень недоверия к правоохранительным органам, следственным органам, судам таково, что начнутся крики всякой общественности, что не чеченцы это сделали. Что власть опять нашла стрелочников. Может быть искусственно, этого тоже не очень хотят. И возможно раздумывают над тем, как лучше повести себя. Пока они раздумывают, проходит время. Проходит полгода. Вообще немалый срок для следствия, тем более, когда эти люди утверждали, что они напали на след практически едва ли на следующий же день. Так что здесь колебания может быть действительно и политические, а может быть и профессиональная немочь здесь тоже играет свою роль. У власти есть монополия на национализм. На патриотизм, на все остальное 

Т. Фельгенгауэр Есть предположения, что ждут пока забудут. Или слишком громкое убийство. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Я думаю, что прям совсем забудут вряд ли. Все-таки информационная среда у нас очень многообразная, это дело очень сложно забыть. Другой вопрос, что само по себе даже в самой горячей фазе, когда только произошло это убийство, когда оно возмутило думающую часть общества, на остальную часть общества, это социология подтверждает, оно не произвело никакого впечатления. И не оказало никакого влияния. Тогда много говорилось, что это должно стать поворотной точкой в общественном сознании. Что люди должны одуматься, протрезветь. Увидеть, насколько несправедливо устроено общество и государство. Ничего этого не произошло. Наоборот еще одна моральная граница отодвинулась. Оказывается возможны политические убийства такого масштаба. И ничего особенного не происходит. Движемся дальше и бог бы с ним. И вот в результате эффект оказался отрицательный с точки зрения нравственного состояния общества. Оно стало еще менее чувствительным к серьезным событиям. Тогда это уже случилось, поэтому забудут, не забудут, это уже второстепенный момент. Совсем может быть не забудут, но то, что оно будет как-то фоном в информационном поле это да. То, что оно мало кого трогает кроме опять же думающей части общества это тоже, к сожалению, правда. Еще одна моральная граница отодвинулась. Оказывается, возможны политические убийства такого масштаба 

Т. Фельгенгауэр Тогда возникает вопрос: что же должно произойти, чтобы как-то не границы отодвигались, а люди все-таки может быть, что-то поняли. Есть ли ответ на этот вопрос - узнаем через несколько минут. «Особое мнение» продолжится. 

НОВОСТИ 

Т. Фельгенгауэр Продолжается программа «Особое мнение». Про Бориса Немцова мы хотели договорить. 

А.КОЛЕСНИКОВ: Да, договорить в том смысле, что сегодня приговор по делу, вчера по делу Старовойтовой идет. В процессе. И тут возникает полная аналогия с историей Немцова. Убийства политического деятеля демократического толка. И что их объединяет: непонятен мотив убийцы. То есть те же чеченцы и даже если они виноваты, это все равно довольно дикий мотив. Какой мотив у убийцы Старовойтовой тоже не очень ясно. Что она выступала против организованной преступности, а кто у нас не выступает против нее. Оказывается, природа политических убийств демократических в данном случае деятелей она очень схожа. Почему так происходит лично для меня загадка. Но просто обратить на это внимание хотелось бы. 

Т. Фельгенгауэр Тогда к вопросу, которым я завершила предыдущую часть эфира. Что же должно произойти, чтобы люди как-то, не пожав плечами сказали: ну да, вот теперь у нас так. А что-то изменилось в их восприятии происходящего. Мы ждем, пока нечего людям будет есть? И только тогда они очнутся. 

А.КОЛЕСНИКОВ: Думаю, да. Потому что мы все нащупываем какое-то дно, которое никак не нащупается. На самом деле должны дойти до дна. Потому что этот кризис от всех остальных отличается тем, что он растянут во времени. Утрачена чувствительность. Раньше бы бегали, все были бы обменные пункты, банкоматы уже оголены полностью. Сейчас народ реагирует спокойно. Привыкли к понижению нормы. Воспринимают это как естественное течение жизни. Нас всех призывают жить с пониженной нормой, Лавров призывал, Медведев призывал. Народ и живет. Поэтому так спокойно все и проходит. Я не очень верю в совсем катастрофические обвалы одномоментные. Но зато верю в долгую рецессию экономическую. И в долгую депрессию настроений. И когда эта депрессия с рецессией сойдутся в одной точке, все-таки нащупают какое-то неустойчивое дно, тогда может быть кто-то наконец куда-то там выйдет. Но пока люди воспринимают верховную власть, точнее верховного главнокомандующего они воспринимают не как источник всех бед, власть может в чем-то виновата, она там коррумпирована, абстрактная власть. А как руку дающую. А кто же восстает против руки дающей. Кто же бьет по ней, если она дает корм. У нас много иждивенцев в народе. Я очень люблю российский народ, но, к сожалению, эти настроения иждивенческие патерналистские они очень распространены. Соответственно это один из мотивов, в соответствии с которым ходить на площади никто и не собирается. Когда плохо, совсем плохо будет, посмотрим. 

Т. Фельгенгауэр К тому времени всех запугают.
А. Колесников К тому времени могут и запугать. Поэтому еще несколько таких ярких приговоров, и...

А.КОЛЕСНИКОВ: Нас всех призывают жить с пониженной нормой. 

Т. Фельгенгауэр А с другой стороны, может быть и не понадобится запугивать, потому что РОМИР вчера опубликовал результаты исследования. За 13 лет с первой строчки «гордиться нам нечем» ушел ответ и теперь все гордятся 34% президентом. 

А.КОЛЕСНИКОВ: Гордятся президентом да, здесь просто есть у президента такая более глубокая социологическая подкладка. Которая видна по опросам Левада-центра. Это называется восстановление статуса великой державы. Это, в общем, фактически, наверное, 90% харизмы Путина держится на этом достижении. Это считается его достижением. Он восстановил некоторую гордость. Вряд ли люди знали, что они были унижены поражением в холодной войне, развалом Советского Союза. И так далее. Но им объяснили буквально за последний год, что они должны были чувствовать себя униженными, что Россия была унижена. 

Т. Фельгенгауэр Почему только за последний год. У нас вот это «мы встали с колен». 

А.КОЛЕСНИКОВ:  За 15 лет. 

Т. Фельгенгауэр Что мы были на коленях и в общем так или иначе не в самой позиции победителя.

А.КОЛЕСНИКОВ: Последний год это пиковая фаза. Да. Естественно этот процесс шел как минимум, начиная с 2003 года. Когда Путин определился со своими более-менее патриотическими приоритетами. И вот это восстановление достоинства воспринимается как достижение Путина, и оно пока оказывает анестезирующее действие. И пока вот этот самый договор условный «свобода в обмен на Крым» - он действует. Он работает. Все говорят о том, что есть некоторая битва между холодильником и телевизором и холодильник скоро победит телевизор. Но здесь проблема в том, что когда вы открываете дверцу холодильника, вы там опять видите телевизор, вокруг него тоже насыпано немного корма, конечно, ассортимент его ухудшается и качество, он становится дороже, но он не исчезает. И вот это двойное действие тоже оказывает некоторую анестезию на мозги и в общем, люди - ну да, тяжелее жить. Обойдемся без сыра, без хамона, пармезана. Без персила. И так далее. Но что-то остается все равно. На самом деле это удивительно, этот полуавторитарный или как там его назвать режим, его спасает рыночная экономика. Она настолько жизнеспособна, что сколько госкомпаниями ни забивай, сколько монополиями ни забивай, она все равно позволяет людям придти в магазин и купить еду. Какую-никакую. И чувствовать себя, по крайней мере, накормленным.
А.КОЛЕСНИКОВ: Для себя власть оставляет зону неисполнения законов 

Т. Фельгенгауэр Это про людей. А если говорить про чиновников и про крупный бизнес и про ближний круг Владимира Путина. Люди, которые оказались под санкциями персональными, и Валентина Матвиенко страдает с этой американской визой и не хочет быть только на Манхеттене. Экономические санкции, банковские счета. Невозможность вести бизнес за границей. Это же по людям бьет и причем ощутимо. По людям, которые имеют так или иначе доступ к президенту. Вот их недовольство как может сыграть? 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Я думаю, что никак. Потому что мы говорили о страхах, которые могут распространяться в населении, здесь страх я думаю, сидит просто как одно из имманентно присущих элите нашей свойств. Не только деньги, не только близость, не только магия власти, но и страх держит их там и удерживает от любых шагов, которые они могли бы предпринять против Путина. Могли бы даже где-то обсудить между собой в лесу что-то. Я думаю, они даже не обсуждают ничего толком. Даже в советское время в брежневской элите или хрущевской были такие лесные обсуждения, которые иногда заговорами заканчивались. Эти никогда в жизни ни на какой заговор не пойдут. Они могут грызть друг друга, поедать, весьма жестоко, у них могут быть разные взгляды на жизнь и политическое мировоззрение. Но они все работают под одним брендом, под одной крышей, под одним зонтиком, на нем написано: Путин. Никуда они уже с этой подводной лодки не денутся. 

Т. Фельгенгауэр Якунин делся. 

А.КОЛЕСНИКОВ: говорить о том, что Путин обновляет политбюро для следующего срока. Строит новую команду. Но в данном случае мне кажется это изолированный случай, связанный именно с некоторыми проблемами отрасли. С некоторой взаимной может быть усталостью двух близких людей по духу. Бывает такое в жизни. Вот оно и случилось. Матвиенко да. Она же не Одри Хепберн, чего ей там в этот самый Нью-Йорк отправляться. Она здесь купит, что ей надо. И все у нее уже есть. Вот в чем проблема. В гробу она видала этот Нью-Йорк. Другой разговор, что не закончили национализацию элиты. Помните года два назад было много криков, что мы сейчас национализируем элиту, давайте отказываться от недвижимости, были скандалы, в том числе, Навальный что-то у кого-то находил. Потом все затихло. Потому что, наверное, решили, что слишком жестоко по отношению к самим себе лишать еще последних радостей зарубежных. Сложный вопрос. Но на примере Пескова мы видим, что даже очень близкий к самому верху человек может себе позволить отдых, да еще публичный за границей. Может себе позволить демонстративное потребление, может себе позволить огромные траты. И ничего ему за это не будет. Его же никто не одернул, никто не сказал, езжай на Байкал, который задымлен слегка, правда. И отдыхай там. 

Т. Фельгенгауэр Байкал будет стоить столько же. Вы не узнавали, сколько стоит отдыхать на Байкале. 

А.КОЛЕСНИКОВ: Хорошо, пусть будет стоить. Но как говорил Путин или он не говорил это, тоже метафора «деньги сюда». 

Т. Фельгенгауэр Это другая история. Давайте тратить в РФ.
А. Колесников Конечно, любые деньги, но только здесь. Оказывается, здесь возможны какие-то исключения из правил. И вроде как ничего за это не бывает. 

А.КОЛЕСНИКОВ: Восстановление достоинства воспринимается как достижение Путина 

Т. Фельгенгауэр Еще хотела с вами поговорить про региональные выборы. Есть несколько кампаний, за которыми мы следили. Ну, безуспешно, они закончились для тех оппозиционных сил, которые пытались там поучаствовать. Что у нас опять не сработала игра - мы всех допустим до выборов, а там посмотрим. 

А.КОЛЕСНИКОВ: Я думаю, что в эту игру, начиная с выборов мэров, точнее окончания выборов мэра Москвы уже перестали играть. Потому что обожглись на этих выборах. Мне кажется, что летом 2013 года считалось, что Навальный должен набрать 3-4-5%, не больше. Искренне считалось. Это была ошибка в анализе просто. Потом, когда они увидели, что ошиблись, а потом еще наступил Крым, который снял полностью обязательства перед Западом по демократии, когда руки окончательно развязаны, да еще есть желание не допустить демонстрации каких-то процентов каким-то оппозиционерами, даже небольших процентов. Вот после этого я думаю, было принято такое общего характера решение уже не играть ни в какую демократию, нормально управлять ситуацией. Лучше не допускать, работать с тем, что есть. Совершенствовать риторику. Все что угодно. Но только не пускать никого. Есть еще одна ловушка, про которую часто забывают. Эта ловушка тех самых федеральных выборов. Я что имею в виду. Та же компартия и ЛДПР уже много лет и «Справедливая Россия» работают как филиалы партии власти, успешно имитируют левый дискурс, правоконсервативный. Квазисоциал-демократический. Все нормально. И вот на этой конструкции политическая система выезжает уже много лет. Но в том числе на личной харизме Геннадия Андреевича, Владимира Вольфовича. С харизмой у третьего деятеля хуже. Но, тем не менее, он все-таки играет определенную роль. А кто-то должен быть миноритарием в этой четверке. Вот представим себе, им вообще на пенсию уже пора. Они уже заслужили все, что угодно. 

Т. Фельгенгауэр А некем заменить. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Заменить некем. И вот что нам делать в 2018 году. Опять Зюганова бедного, ему цветы хочется выращивать, яблоки, опять Жириновского. Надо думать над этим серьезно. 

Т. Фельгенгауэр Удальцова выпускать. 

А.КОЛЕСНИКОВ:  Да. Но его прикормить сложно, вот в чем вопрос. 

Т. Фельгенгауэр Проблема. Спасибо большое. Это было «Особое мнение» Андрея Колесникова, руководителя программы московского Центра Карнеги. До свидания.