Однажды мне пришлось долго спорить о современных методах исследования элит с уважаемым советским социологом.

Я никак не мог понять, почему он меня не слышит, а он не видел ничего нового в методах исследования, которые используем мы. Только через час я понял, что нам мешает услышать друг друга — разное понимание одних и тех же определений. Для него элиты оказались тождественны власти, для меня же это скорее поиск, кому доверяют граждане, у кого есть знания о прошлом и представления о будущем.

Может ли в элиту быть включена персона, наделенная властью или даже высокой должностью? Может, но не всегда это совпадает и уж точно не тождественно. И я понимаю коллегу, у него просто: между элитой и чиновником стоит знак равенства. При таком восприятии тонкие инструменты, конечно же, не нужны: их реестр открыт, каждый имеет кабинет и может быть измерен физически со всеми нужными анализами, если на то будет указ.

Другое дело — политические лидеры. Им чаще всего приходится проходить процедуры выборов. В рамках ежегодного исследования «Конец года» ассоциации независимых исследовательских агентств Gallup International мы отслеживаем динамику симпатий жителей планеты к лидерам государств. И главный тренд последних лет очевиден — кризис доверия. Причем это не только российская проблема — это глобальный кризис. Рейтинг падает практически у всех. К примеру, в прошлом году премьер-министр Индии Нарендра Моди впервые опустился в минусовую зону по показателю индекса симпатий (-2 п.п.), такая же ситуация наблюдается и с премьер-министром Великобритании (-8 п.п.). Удивительно, но часто у глобальных лидеров доверие внутри страны даже ниже общемирового. Например, у недавних президентов Франции и США.

Вся политическая конструкция мира, созданная после 1945 года, явно показывает свою неэффективность. Даже глобальные политические лидеры, по мнению опрошенных по всему миру, часто неадекватны современным запросам общества.

Изменение доверия мы видим и в вопросе оценки эффективности российских органов власти. Так, согласно нашему последнему исследованию, рейтинг эффективности министерств возглавили МЧС и Минобороны. Показательна специализация. Важно отметить, что с 2003 года, кроме нынешних лидеров, удержаться в десятке смогли лишь МИД, МВД и Минпромторг.

Эти процессы усугубляются появлением новых поколений, которые вместо покоя и стабильности требуют ускорения и развития. Впервые в истории человечества мы имеем три социально активных поколения, а в связи с увеличением продолжительности жизни будет и четыре. Как продуктивно сплотить столь разные группы людей — основная задача, которую надо решать всем мировым лидерам уже сегодня.

У каждого поколения есть свои лидеры доверия, инфлюенсеры. К примеру, поколение Оттепели (1946-1965 г.р.) относительно чаще других доверяет Леониду Рошалю и Никите Михалкову, а молодежь из Цифрового поколения (2000-2006 г.р.) — блогерам и рэперам. Среди известных старшим поколениям — Филиппу Киркорову и Ксении Собчак. Да, определенные изменения происходят, однако тенденции и основные игроки в топах инфлюенсеров уже сформированы.

Ежеквартальный «Рейтинг доверия» «Ромир» дает представление о самом главном ресурсе публичного человека — доверии к нему со стороны граждан, потребителей, пользователей, покупателей. Эта тема нас интересует еще с 90-х, когда мы выстраивали федеральные и региональные рейтинги персон, а в нулевые было запущено регулярное исследование «Биржа звезд» с включением собственного индекса, который строился на основе таких факторов, как популярность у жителей России, информационная привлекательность для телевидения и центральных газет, интернета.

Сегодня же благодаря динамике мы отслеживаем все тренды в отношении граждан к нашей «элите» и видим все проблемы, которые развиваются в настоящее время. А проблема все та же — отсутствие четко сформированного слоя этих «элит».

Есть политики, телеведущие, спортсмены и представители шоу-бизнеса, входящие в топ-10 рейтинга доверия, но где реальные ученые? Психологи, социологи, философы, экономисты, математики и астрономы. Они фактически накрыты пеной хайпа. Истина теряется, на любой факт есть десять мнений и сто комментов. Все это приводит к тысяче версий, слухов, домыслов. По факту все это превращает глобализацию информации в глобальную дезинформацию. Это проблема не только времени и новых условий, но и самих научных элит. Элиты должны понимать и активно осваивать новые информационные инструменты для формирования актуальной и оперативной научной экспертизы.