Законопроект о защите религиозных чувств граждан РФ – одна из самых обсуждаемых сегодня тем. Много сказано слов за, есть доводы и против. Пока оппоненты ломают копья в правовом поле, реальные сражения на поле «духовной брани» продолжаются. Свидетелем одного из них стал корреспондент «Парламентской газеты». 

На самом деле это кощунство
Галерея Гельмана в центре современного искусства «Винзавод» сразу превратилась в точку кипения. Причина – выставка «Духовная брань», которую ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре архимандрит Тихон (Шевкунов) назвал «актом циничного террора в отношении русской культуры». Столь суровая оценка основана на том, что авторы экспозиции Евгения Мальцева и Виктор Бондаренко решили представить своё видение иконописи. Названо это поиском «нового изобразительного языка для сакральных образов». Такие поиски в итоге трансформировались в неприемлемые для православных христиан изображения. Например, в имитации иконы Спаса Нерукотворного лик Иисуса заменил довольно мрачный портрет человекоподобного существа. 

Уже 20 сентября, в день открытия выставки, возник скандал. Ленты новостей пестрели сообщениями о том, что группа казаков блокировала вход в галерею, устроив драку с полицией. Позже, правда, выяснилось, что драки с сотрудниками правоохранительных органов не было, а караул у входа на выставку появился лишь тогда, когда казаков не пустили, несмотря на разрекламированный свободный вход. Он, кстати, оказался забаррикадирован изнутри. Как пояснил заместитель атамана есаул Всевеликого войска Донского Николай Дьяконов, организаторы выставки потребовали спецприглашения: «Их не оказалось ни у казаков, ни у журналистов, и мы, дабы не нарушать правил, о которых поведали нам организаторы выставки, решили никого без приглашений внутрь не пускать».
Тогда всё вылилось в мелкую потасовку. Несколько казаков были арестованы, но после недолгой беседы отпущены. Выставка же продолжила работу.
А потом в Интернете появилась информация о том, что 2 октября состоится второй акт противостояния. 

Вместо двадцати пяти человек казаки грозились на этот раз привести людей в десять раз больше, а также заверили, что сделают попытку получить официальное разрешение властей на то, чтобы отслужить молебен возле галереи Гельмана.
Против ненависти и вражды
Ещё на подходе к «Винзаводу», около станции метро «Курская», встречаем небольшую группу казаков во главе с иереем Дмитрием Ненароковым. У них в руках образ Донской Божией Матери, рядом – малые иконы Спасителя и святителя Гермогена – патриарха, который 400 лет назад предпочёл умереть в темнице, нежели вступить в соглашение с польскими интервентами.
Казаки готовятся пройти крестным ходом от «Курской» до «Винзавода». 

Правда, на это не было официального разрешения властей города. Как пояснил руководитель информационного центра «Казак-Информ» Алексей Зборовский, только в понедельник, 1 октября, вечером из мэрии пришла официальная бумага, в которой казаков призвали перенести акцию на другое число. «Но люди уже были настроены, многие заранее отпросились с работы, – говорил Зборовский. – Поэтому ход всё равно состоялся бы, и лучше было его провести организованно, исключая спонтанные действия».
Между тем в галерее Гельмана казаков ожидали с тревогой. Несколько охранников стянуты к входу на выставку, а к её идеологу Виктору Бондаренко журналистов пускают сначала только «по предварительной договорённости». Возможно, таков отзвук утреннего вызова в Следственный комитет России, который начал доследственную проверку по факту проведения выставки «Духовная брань» на предмет наличия преступления, предусмотренного статьёй 282 (разжигание ненависти или вражды). 

Впрочем, на мини-интервью с корреспондентом «Парламентской газеты» Бондаренко соглашается быстро. «В отношении закона о защите верующих, считаю, что само понятие религиозных чувств не сформулировано. У меня есть друг – ему девушка отказала. А он за ней ухаживал, цветы дарил. И он ждёт утверждения этого закона, чтобы она его пару раз удовлетворила. Он её любит, и его любовь оскорблена отказом. А разве любовь – не религиозное чувство?» – философствует автор скандальной выставки. Дальше он задаётся фактически провокационными вопросами: почему представители других конфессий не подают в суд на герб России, на котором изображён Георгий Победоносец, или почему православным можно в колокола звонить, а геям и лесбиянкам парады проводить нельзя? При этом Виктор Бондаренко, как и в большинстве своих недавних интервью, неизменно называет себя православным.
Около касс «Винзавода» я поинтересовался: идут ли люди на «Духовную брань»? Парень за стойкой отвечает утвердительно: «Выставку так распиарили, что народ просто из интереса приходит. 

Вот только сегодня посетителей мало – казаков ждём». И действительно, внутри экспозиции всего три посетителя. Остальные – либо журналисты, либо персонал выставки. Спрашиваю у девушки лет 20 о её впечатлениях. Отвечает, что приходит сюда уже не первый раз, однако сформулировать впечатления с ходу не получается. Зато с охотой рассказывает о том, что вчера была на суде над станцевавшими в храме Христа Спасителя. Из особо удачных экспонатов выделяет две работы, которыми чернеет надпись: «Не окончена». А вот вольная версия Троицы Андрея Рублёва, где место ликов ангелов занимают лица, скрытые балаклавами. Даже у ценительницы современной «иконографии» это вызывает негативные эмоции: «По энергетике картина получилась тяжёлая… Пока не разобралась – почему?..» 

Более конкретно высказывается один из старших коллег, дежуривших на выходе: «Достаточно было бы пару разгромных и талантливых искусствоведческих статей написать о том, что это мёрт­вый и неактуальный материал. Тем более что экспозиции с гулькин нос – всего-то восемь картин! Смех один».
Однако организаторам явно не до смеха. Не добавляет им настроения и въехавший на территорию «Винзавода» автозак с бойцами ОМОН. Второй автобус дежурит на подъезде к выставочному комплексу – власть и творческая интеллигенция сомневаются в мирных намерениях казаков. А когда в метрах ста от выставочного комплекса раздаётся хор сотни мужских голосов, поющих «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!», ворота «Винзавода» закрываются, как перед штурмом.
Духовное согласие, а не духовная брань
Казаки подходят к комплексу с иконами и хоругвями. Строй чёткий и выверенный – «колонна по три». Авангард встречает подполковник полиции, с которым в разговор вступает координатор казачьего хода Николай Дьяконов. 

Он просит представителя правоохранительных органов оградить казаков от провокаторов и дать им спокойно отслужить молебен перед Донской иконой Божией Матери. Полиция не против, если казаки будут только молиться.
Перед началом молебна около трёхсот казаков становятся «во фронт». Отец Дмитрий Ненароков говорит короткое слово, в котором призывает собратьев по вере всем сердцем помолиться об очищении России от греха и порока перед образом Богородицы, который в 1380 году был преподнесён казаками князю Дмитрию Донскому перед Куликовской битвой. Во время молебна всё проходит без эксцессов.
По окончании службы Николай Дьяконов сообщает, что на призыв отслужить молебен откликнулись представители всех казачьих войск России: «Нас здесь – только триста человек, но за нами – сотни тысяч, миллионы людей. Мы не потерпим хулы на нашу веру, на Русскую православную церковь.

Пусть услышат это те, кто должен услышать».
Позже в личной беседе с корреспондентом «Парламентской газеты» он отметит, что сегодня казаки одержали победу именно в духовной брани. По его мнению, организаторы выставки ожидали, что казаки полезут на рожон, начнут всё крушить: «Чтобы спровоцировать нас на это, они демонстративно закрыли ворота прямо перед теми, кто нёс икону Богородицы. Но казаки стерпели и ответили молитвенным стоянием. И пусть это станет веским предупреждением для тех, кто попирает нашу веру и разделяет наше Отечество». Интересуюсь: «Если бы закон об оскорблении чувств верующих был уже принят, казаки в отношении подобных мероприятий действовали бы так же или с меньшим усердием?» Дьяконов ответил не задумываясь: «Сначала подождали бы пару дней. Но как только увидели бы, что закон не работает (например, кощунственная выставка не закрывается), то сделали бы всё то же самое. Казак без веры – не казак, и по-другому жить мы не можем». 

…Окончился ход напротив Курского вокзала, где все казаки по очереди приложились к иконам. И организованно стали разъезжаться по домам. У полиции претензий к «пикетчикам» не оказалось, и очередное сражение на поле духовной брани завершилось тихо и мирно. Почаще бы так!
Если бы закон о защите чувств верующих действовал уже сегодня, волна кощунств и провокаций не набирала бы силу. 

МНЕНИЯ 

Владимир Жириновский, руководитель фракции ЛДПР:
«Мы обязательно поддержим этот закон. Принятие подобных законодательных норм призвано предотвратить в нашей стране волнения и беспорядки на религиозной основе. Чтобы все граждане соблюдали те правила, которые всегда были, – никто никогда не позволял оскорблять верующих, врываться в храмы, притрагиваться к святыням.
В каждой стране определённая часть населения – люди верующие. Поэтому сегодня, если кто-то небрежно отзывается о какой-то вере или совершает действия, связанные с осквернением религиозных ценностей, это вызывает волну возмущения». 

Геннадий Зюганов, руководитель фракции КПРФ:
«Нужно вести борьбу со всякими кощунственными проявлениями против традиций, веры, национальных обычаев, потому что без этого не существует народа и не может быть сильным, достойным, уважаемым государство.
Сегодня не хотят любить ближнего, а хотят обогащаться за счёт других, грабить целые народы, подчинять себе юридические, финансовые и информационные потоки и во всём диктовать свою волю. Отсюда такая беспардонная атака на святыни, которая преступна по своей сути. Ничего общего со свободой слова она не имеет. Уголовное наказание за оскорбление верующих и осквернение святынь вводить нужно». 

Владимир Легойда, председатель Синодального информационного отдела Русской православной церкви:
«Критика религиозных убеждений или даже критика отсутствия таковых не должна оскорблять людей, посягать на их святыни, предполагать насилие, клевету и издевательства. Это непременное условие гражданского мира между людьми различных вер и убеждений.
Наше современное законодательство, к сожалению, в этой области во многом остаётся несовершенным. И его улучшение не во всех случаях значит ужесточение наказания. Защита чувств верующих, равно как и защита неверующих от оскорблений их убеждений, – важная задача именно светского государства». 

Сергей Митрохин, лидер политической партии «Яблоко»:
«Появление обсуждаемого законопроекта – это попытка возродить инквизицию в XXI веке. Придётся запретить огромное количество книг, начиная с Вольтера и Дарвина и заканчивая литературой по научной критике религии. Ибо все эти труды оскорбляют чувства верующих. В состоянии ли законодатель учесть и сосчитать всё многообразие таких критериев?
Это во-первых. Во-вторых, законопроект фактически противопоставляет граждан внутри страны по критерию веры. Ведь чувства неверующих не предлагается защищать Уголовным кодексом. А верующих – предлагается. В третьих, критерии: что именно может оскорбить чувства верующих?» 

А КАК У НИХ 

За богохульство – тюрьма 

Права и чувства верующих закон защищает в большинстве стран. Степени защиты разные, карательные меры тоже. В Австрии можно сесть на полгода, во Франции есть шанс получить до двух лет, в Германии и Израиле – до трёх, в Сингапуре и Узбекистане – до пяти, в Казахстане и Катаре – до семи.
Есть страны, где проблема решается совсем радикально. В Пакистане, например, человек, подвергший критике пророка, навсегда лишается возможности повторить богохульство. Вместе с жизнью, разумеется. В мусульманских странах покушение на чувства верующих вообще считается одним из самых тяжких преступлений. 

В суннитской Саудовской Аравии и шиитском Иране сознательное оскорбление веры и её предательство, как и в Пакистане, могут караться смертью.
В США, на которые любят равняться наши либералы, за богохульство тоже сажают, хотя там не всё однозначно. Во-первых, законодательство там, как известно, штатное. В одном штате оно одно, в другом – другое. Во-вторых, как и в бывшей метрополии, оно достаточно консервативно. Законы за океаном каждый год менять не принято. Тем не менее помимо старых законов, наказывающих за оскорбление чувств верующих, появляются новые. Как правило, они детализируют состав преступления. 

Так, в штате Мичиган недавно стал действовать закон, запрещающий «входить или пытаться войти в здание, где люди проводят или пытаются провести религиозное поклонение, с целью прервать его ход». Диапазон наказаний, как часто бывает в Штатах, весьма велик: это и арест на срок до 93 суток, и штраф всего в тысячу долларов, и общественные работы в течение 100 часов. Всё зависит от серьёзности намерений и конкретных действий злоумышленника.
Похожий закон действует в Калифорнии, но там отсидка может затянуться до года.
Однако в Штатах в последние годы многое ухитряются довести до абсурда. Наиболее анекдотично это выглядит с пресловутыми сексуальными домогательствами. Вся полнота ответственности может наступить, если открыть даме дверь или предложить понести что-то увесистое. Нечто подобное происходит и в куда более деликатной сфере религии.
Уже несколько лет американские президенты поздравляют сограждан не с Рождеством Христовым, а с неким «сезонным праздником». Так они якобы пытаются не задеть чувства тех, кто христианство не исповедует. 

В результате задевают чувства христиан, которых в США всё же подавляющее большинство и для которых Рождество – праздник не «сезонный», а важнейший в году.
При этом президент Обама, как и положено демократу, неустанно твердит об органично присущей американскому обществу свободе слова, которой нельзя поступиться, а следовательно, нельзя запретить бездарный пасквиль под названием «Невинность мусульман». Тем не менее одного из причастных к созданию фильма, если можно так назвать этот ролик, быстро схватили, скрутили и препроводили за решётку. Формально – за нарушение запрета на выход в Интернет. Он раньше занимался финансовыми махинациями, за что и был судим.
Однако даже самые наивные прекрасно понимают, что если бы Накула Басили Накула влез в Интернет, чтобы дистанционно купить кофеварку, его едва ли схватили бы. А схватили его совсем всерьёз. 

Арестанту отказано в праве выйти под залог. О свободе слова пришлось забыть, как только дело дошло до серьёзного оскорбления чувств верующих. К тому же, учитывая печальную судьбу американского посла в Ливии, можно предположить, что Накуле Басили Накуле в тюрьме будет спокойнее.
Человека, причастного к созданию ролика «Невинность мусульман», быстро схватили и препроводили за решётку. 

Отношение к религии в цифрах, фактах и блогах 

По данным ежегодного глобального международного опроса ассоциации WIN/Gallup International «Глобальный барометр надежды и отчаяния» (Global Barometer on Hope and Despair), 59 процентов населения земного шара считают себя религиозными людьми. Называет себя нерелигиозным человеком каждый пятый, 13 процентов относятся к убеждённым атеистам.
В нашей стране, по статистике исследовательского холдинга Ромир, религиозными назвали себя 55 процентов жителей России, 26 процентов – нерелигиозными, шесть процентов – убеждёнными атеистами. Причём за семь лет индекс религиозности у наших сограждан понизился на два процента, а индекс атеизма на столько же вырос. 

Однако идею ужесточения наказания за оскорбления чувств верующих поддерживают, согласно последнему опросу ВЦИОМ, 82 процента россиян.
В виртуальном пространстве, то есть в Интернете, кажется, живут совсем другие россияне. Большинство «сетевых хомячков», аргументируя своё неприятие законопроекта, пишут о том, что Россия – светское государство и выделение верующих в особую группу, нуждающуюся в защите, противоречит Конституции. 

«Кто защитит чувства атеистов?» – таким риторическим вопросом завершаются многие блоги. Хотя и утверждают, что «будучи атеистом, не пойду ни кресты пилить, ни мечети валить ни за какие деньги».
«Никаких специальных законов о богохульстве не надо, есть действующие законы о хулиганстве, этого вполне достаточно при грамотном их применении» – вот ещё один распространённый аргумент против принятия специального закона об оскорблении чувств верующих. 

Общий же вывод блогосферы таков: «Не слишком ли много чести гопникам? Если мы будем обращать внимание на всяких дурней, в хулиганстве и вандализме станем усматривать ещё и покушение на «святыни», то куда это нас заведёт?» 

Никита Вятчанин, Юрий Субботин, Антон Суворов