Легкая промышленность России растет на 5 процентов в год. Самое заметное увеличение касается спецодежды - 40 процентов. На втором месте - производство нетканых материалов. Но в сегменте повседневной одежды доля российских производителей едва дотягивает до 20 процентов, невелик охват рынка и у компаний, работающих в регионах СЗФО.

Дизайнер в подполье

- Фабрики выпускают немодную одежду, люди, имеющие доступ к зарубежным брендам, следящие за трендами, ее не покупают, - говорит основатель и президент фестиваля «Русские сезоны» Дарья Мациевская.

Дарья выступает на первой всероссийской ярмарке одежды, обуви и текстиля в Петербурге. В президиуме - представители региональных ведомств по поддержке легкой промышленности, руководители фабрик.

В зале разносится недовольный шепот. Еще бы, ведь Мациевская в микрофон озвучила одну из самых серьезных проблем отрасли, не побоялась сказать, что легкая промышленность и fashion-индустрия зачастую оторваны друг от друга.

Российское производство одежды - это набор несообщающихся сосудов. В каждом регионе страны есть свои швейные и трикотажные фабрики. Но они работают на локальный рынок. Например, мало кому за пределами Новгородской области известна Маловишерская швейная фабрика. Не на слуху имена карельских швейников, но у себя в регионе их продукция пользуется спросом.

Фабрики принимают заказы на школьную форму, спецодежду, выпускают незамысловатые пижамы, шьют постельное белье - необходимые сегменты, но это не совсем про моду. В параллельной реальности работают дизайнеры, которые делают ультрамодные коллекции. Но в массовое производство эти вещи не запускаются.

Ситуация немного абсурдная, ведь именно на сотрудничестве дизайнеров и фабрик держится весь общемировой рынок одежды. Алгоритм следующий: дизайнер отшивает коллекцию и привозит ее на показ. За моделями на подиуме внимательно следят баеры - представители крупных торговых сетей. Они выбирают понравившиеся коллекции и после показа делают дизайнеру предложение о массовой поставке. Тот заключает договор с фабрикой, и уже через несколько месяцев покупатели приобретают модные обновки.

В российских fashion-реалиях дизайнеры сами отшивают коллекции и сами же их продают. Почему фабрики не сотрудничают с дизайнерами?

- Модные тенденции не всегда подходят целевой аудитории, на которую рассчитывает швейная фабрика, разработка новых моделей - это дополнительные расходы, - говорит дизайнер Елена Телешева. По словам эксперта, технические возможности многих фабрик зачастую не позволяют сшить какие-то сложные модели. Кроме того, нередко дизайнер договаривается с баером о совсем небольшой партии, фабрике браться за такой объем просто невыгодно.

В лучшем случае за дизайнером стоит небольшой швейный цех, по факту же чаще всего это ателье или даже надомное производство.

Ни о каком сотрудничестве с торговыми сетями здесь и речи быть не может, объемы производства не позволят. Сами дизайнеры не унывают и называют свои коллекции «лимитированными».

По словам Дарьи Мациевской, чаще всего кутюрье сдают свои вещи в специализированные магазины, благо в Петербурге и Москве достаточно таких торговых точек. Но продажи идут слабо, ведь стоимость вещей оказывается несоизмеримо выше, чем в масс-маркете.

Уже никого не удивляет ситуация, когда платье от российского начинающего дизайнера стоит столько же, сколько вещь от Chanel или Dior. Неудивительно, что покупатели не готовы в таких условиях поддерживать отечественных дизайнеров. Но даже если что-то и продается, то бутики далеко не всегда готовы расплатиться с поставщиками. Дизайнерам задерживают деньги за коллекции, а иногда и вовсе расплачиваются продукцией. Например, недавно один кутюрье за переданные в магазин вещи получил партию галстуков с распродажи. В таких условиях у дизайнеров просто нет средств для нового рывка.

Ну а что же фабрики? Они без дизайнеров выжить вполне могут. Еще советская модель организации производства подразумевает на каждом предприятии должности штатных модельеров. Именно они создают коллекции от фабрик. Разработка идет с учетом возможностей производства, целевой аудитории. Итоговая коллекция здесь - скорее не полет фантазии, не попытка попасть в тренды, а демонстрация возможностей фабрики. И конкуренции за заказ здесь нет, модели согласованы с руководством заранее. Бороться за внимание баеров тоже не нужно, ведь региональные фабрики зачастую имеют собственные точки продажи. Дизайнер как независимый художник в такой системе просто невостребован.

Страшная сила

Стоит отметить, что дизайнеров пытаются поддерживать. Во всех регионах Северо-Запада проводятся конкурсы и показы. Причем, все чаще это не узкокорпоративные события, наоборот, организаторы пытаются завлечь на такие мероприятия всех желающих. Например, в Калининграде показы молодых дизайнеров проходят в городской художественной галерее. В Вологде коллекции представляют в рамках крупнейшего фестиваля кружева Vita Lace.

В Петербурге для дизайнеров открыли площадку в Гостином дворе, где они могут продавать свои вещи. У Смольного планы на этот счет грандиозные, город претендует ни много ни мало - на роль столицы российской fashion-индустрии.

В этом году за счет бюджета модели семерых петербургских дизайнеров даже побывали в Париже на выставке «Who.s Next». Идея сделать имя за рубежом, а потом вернуться на российский рынок популярна в дизайнерской среде. Правда, как говорит один из ведущих российских экспертов в мире моды Андрей Бурматиков, бренд может быть успешен, если только он имеет хорошие позиции на своем собственном, локальном рынке.

- Товары «Made in Russia» не доминируют на нашем рынке. Вот когда это произойдет, тогда можно будет о чем-то говорить, - считает Бурматиков.

Тем не менее, в Смольном обещают, что кутюрье из Северной столицы будут участвовать в выставке «Who.s Next» ежегодно. По словам председателя комитета по предпринимательству и потребительскому рынку Эльгиза Качаева, нужно, чтобы к нашим дизайнерам присмотрелись на международном рынке.

- Прежде чем вывести дизайнеров в Париж, мы провели экспертизу, чтобы не вывозить абы кого. Из 30 заявок мы выбрали семерых, - говорит Качаев. По словам чиновника, ориентировались прежде всего на качество коллекций, соответствие коллекции трендам определялось на экспертном совете. Причем уже после выставки выяснилось, что требования российских и отечественных экспертов в этом вопросе сильно отличаются. Парижская планка оказалась значительно выше.

Вопросы качества коллекций всплывали и когда формировался пул дизайнеров для бутика в Гостином дворе. Очень многие не прошли отбор.

И это тоже проблема. В дизайне нет четко прописанных стандартов качества. По сути, дизайнером может объявить себя любой. А баерам, чиновникам, да и рядовым покупателям, которые решили приобрести себе что-то этакое, нужно каждый раз выяснять, почему на вещи не обработаны швы: из-за дизайнерской задумки или банального недосмотра.

- Мне проще работать с фабриками. Там, по крайней мере, понимаешь, чего можно ожидать, - говорит владелица сети магазинов женской одежды Марина Хабирова. - Фабрики ориентируются на интересы реальной покупательницы, которой нужно, чтобы одежда сидела по фигуре, не сковывала движения. Потребителей волнует ткань, нужно, чтобы она не мялась, сохраняла форму, «дышала». Дизайнеры зачастую эти факторы в расчет не берут, у них на первом месте художественный образ. Может быть, это и хорошо, но часто дизайнерская одежда чрезмерно откровенна. Она хороша, чтобы сделать в ней «селфи», но на работу наши покупательницы предпочитают носить продукцию с фабрик.

Дорого и небогато

По данным Госкомстата, за первые семь месяцев 2017 года обороты в торговле одеждой снизились на 0,7 процента. При этом присутствие иностранных торговых марок выросло.

В условиях ожесточившейся борьбы за покупателя Госкомстат зафиксировал 23-процентный рост производства мужской одежды. Вроде бы все хорошо, но общий объем производства составил 20,7 миллиона единиц. Именно столько наши производители за семь месяцев сшили пиджаков и курток. Для сравнения, за этот же период произведено в общей сложности 667 миллионов пальто. Кофт и других трикотажных изделий наши фабрики произвели 95,5 миллиона штук. Чтобы доминировать на рынке, этого явно недостаточно.

Низкие обороты даже в сегменте фабричной одежды неизбежно означают высокую себестоимость изделий. А этот вопрос сейчас определяющий. По данным соцопроса, проведенного холдингом «Ромир», лишь 27 процентов граждан в данный момент готовы покупать себе новую одежду. В прошлом году не отказывали себе в обновках 38 процентов граждан. Причем, как выяснили в Fashion Consulting Group, 36 процентов покупателей выбирают вещи со скидками. Поэтому сейчас растут продажи только в нижнем ценовом сегменте.

Сами производители говорят, что работают с минимальной рентабельностью. Основную проблему они видят в стоимости сырья.

- Например, в России крайне слабо развито производство джинсовой одежды. Это происходит потому, что вся джинсовая ткань к нам импортируется, причем с уплатой самых высоких таможенных пошлин, - говорит руководитель швейного производ-ства Илья Шувалов. Он обращался в минпромторг с просьбой снизить пошлины, но получил ответ, что пошлины введены в рамках поддержки производителей хлопковых тканей.

Заместитель министра промышленности и торговли Российской Федерации Виктор Евтухов говорит, что гипотетически ввести нулевую ставку для джинсы можно, например, если предусмотреть отдельный код в таможенных декларациях. Но при этом необходимо создать механизмы, которые бы обеспечили защиту российских текстильщиков, ведь под видом джинсы в Россию могут начать поставлять другие хлопковые ткани. А отечественная текстильная промышленность только-только стала оживать.

В то же время есть и позитивный момент. На рынке одежды сейчас бренд перестает играть определяющую роль, граждане готовы покупать вещи от неизвестного производителя, но при условии, что они будут дешевыми, качественными и соответствующими хоть каким-то трендам. Это достаточно серьезное окно возможностей как для региональных фабрик, так и для дизайнеров. Но пока счастливый билет вытягивают единицы, а граждане продолжают массово покупать турецкие джинсы и китайские кофты.