Росстат заявляет, что инфляция в январе составила менее процента, а центр «Ромир» — более 3%, потому что надо меньше пить, ведь цена на алкоголь выросла в январе на 12%, и закусывать, так как продукты подорожали на 7%.

Но главное — как считать. Росстат считает, что доля продовольствия в нашей потребительской корзине не превышает 38%, а «Ромир» в своих подсчетах исходит из того, что продовольственные товары в нашей корзине занимают более 50%. Некоторые аналитики вообще считают, что доля продуктов питания, особенно в провинции, — 70%.

При этом внутри групп товаров тоже наблюдаются странные перекосы, занижающие долю товаров с самыми быстрорастущими ценами в официальной статистике. К тому же у Росстата — своя корзина со своим набором товаров и услуг, включающая товары, цены на которые действительно снизились. А тот же «Ромир» считает другие группы товаров, не включая некоторые позиции, которые подешевели, зато включая товары, цена на которые резко выросла.

А вот доля товаров длительного пользования, по Росстату, наоборот занимает в потребительской корзине больше места, чем подсказывает здравый смысл и личный опыт. По официальным расчетам получается, что мы в среднем тратим 8% нашего бюджета ежегодно на мебель и покупку автомобилей, например.

В конце концов, отдельный непьющий индивидуум, покупающий в год по три машины и две квартиры, обнаружит, что живет в условиях глубоко отрицательной личной инфляции, а выпивающий человек, закусывающий водку плавленым сырком, живет в условиях двузначной инфляции.

Получается, что рост цент на продукты питания, который мы естественным образом замечаем чаще всего, в показателях официальной инфляции учитывается меньше, чем мы чувствуем на своем личном опыте. И, возвращаясь из магазина, мы, конечно, возмущаемся: помидоры подорожали в два раза, молоко — на 15%, сыр — на четверть, а нам говорят про 5% инфляции в год.

При оценке инфляции лучше ориентироваться на официальные данные по обороту розничной торговли. Это реальная глобальная корзина фактических покупок. За «бортом» такого подсчета окажутся индивидуальные услуги, но в целом такой подход ближе к реальности. И если считать по розничному обороту, то инфляция в 2016 году окажется около 7,5%, а вовсе не 5,5%, как по корзине Росстата, но и от панических цифр других аналитиков окажется далека.

ВЕДУЩИЙ: Это как на неделе, с экономикой. Росстат говорит о нулевой инфляции за неделю, а россияне уверяют: "Цены выросли". Так не бывает. Да в январе они подскочили, но в марте же нет. Да нефть слегка упала, виноваты, кстати, реально американцы со своим увеличением добычи сланцевой нефти. В след за нефтью просел рубль, но это же для экспорта не плохо. Так что же происходит? Вот наш эксперт Игорь Виттель и разбирался, почему экономика растет, а экономить стали сильнее.

Игорь ВИТТЕЛЬ, обозреватель: Есть у меня ощущение, что наши финансовые власти в детстве очень боялись карикатур про капиталистический образ жизни в журнале "Крокодил", поэтому борьбу с инфляцией сделали целью всей своей жизни. Правда вот считают, эту инфляцию все по разному.

Вот Росстат, например, заявляет, что инфляция в январе составила менее процента, а центр Ромир, что более 3%, потому что надо меньше пить, ведь цена на алкоголь в январе выросла на 12%, и закусывать, так как продукты подорожали на 7%, главное ведь, как считать. Росстат считает, что доля продовольствия в нашей потребительской корзине не превышает 38%, а Ромир в своих подсчетах исходит из того, что продовольственные товары в нашей корзине занимают более 50%, ну а некоторые особо одаренные аналитики вообще считают, что доля продуктов питания, особенно в провинции 70%.

При этом внутри групп товаров тоже наблюдаются странные перекосы, волшебным образом занижающие долю товаров с самыми быстрорастущими ценами в официальной статистике. Я далек, конечно, от мысли, что это делается специально, но уверен, что такой подход следует пересмотреть. К тому же у Росстата своя корзина со своим набором товаров и услуг, включающие товары цена на которые действительно снизилась, вот на яйца, например, а тот же Ромир считает другие группы товаров, не включая некоторые позиции, которые подешевели, зато включает товары цена на которые резко выросла.

А вот доля товаров длительного пользования по Росстату наоборот занимает в потребительской корзине больше места, чем нам подсказывает здравый смысл и наш личный опыт. По официальным расчетам получается, что мы в среднем тратим 8% нашего бюджета ежегодно на мебель и покупку автомобиля, например. Вы тратите? Я лично нет. Но трачу ли я это, или вы, неважно. В конце концов отдельный непьющий индивидум, покупающий в год по 3 машины и 2 квартиры, обнаружит, что живет в условиях глубоко отрицательной личной инфляции, а вот выпивающий человек, закусывающий водку плавленным сырком, живет в условиях двузначной инфляции. Частности не важны.

Важно на сколько усредненный портрет россиянина соответствует не крайностям а с некой средней картиной. Получается, что рост цен на продукты питания, которые мы естественным образом замечаем чаще всего в показателях официальной инфляции учитывается меньше, чем мы чувствуем на своем личном опыте. Я специально не говорю "в реальности", ибо реальность - это вещь субъективная и у каждого она своя, а инфляция рассчитывается для некоего среднестатистического гражданина России. Причем, как я уже говорил по довольно странной схеме.

И возвращаясь из магазина, мы, конечно, возмущаемся, как так? Помидоры подорожали в 2 раза, молоко на 15%, сыр на четверть, а тут нам говорят про 5% инфляции в год, опять дурят нашего брата. На мой взгляд при оценке инфляции лучше ориентироваться на официальные данные по обороту розничной торговли, то есть это такая реальная глобальная корзина фактических покупок.

Конечно за бортом такого подсчета окажутся индивидуальные услуги, но в целом такой подход гораздо ближе к реальности и если считать по розничному обороту то инфляция в прошлом году окажется около 7,5%, а вовсе не 5,5, Как по корзине Росстата. Но и от панических цифр других аналитиков окажется весьма далека, так чему же верить, официальным цифрам или собственным подсчетам? Ну как говорил известный герой: "Никому нельзя верить, только мне можно".