Чувствуя опасность, общество становится паствой 

Что такое 86%? (Напомню, столько опрошенных "Левада-центром" россиян в сентябре одобряли деятельность президента страны.) В каких случаях вообще формируются такие огромные коалиции, выступающие за что-либо или за кого-либо?
Отложим временно в сторону уровни поддержки лидеров в тоталитарных странах и государствах с отчаянно популистскими режимами вроде Венесуэлы, где рейтинг Чавеса в отдельные годы превышал 80%. Все-таки Россия пока не в этой лиге, хотя, кажется, мечтает туда попасть. Когда и если мы в этой лиге окажемся, обсуждать уровни поддержки будет уже бессмысленно. 

В странах с более спокойной общественной ситуацией гигантские процентные доли поддержки, как правило, связаны с религиозностью. Если спросить американцев, верят ли они в Бога, то, по данным Gallup, более 90% ответят "да". Фирма Harris показывает не такие высокие доли (74%), но тоже значительные.
По данным "Евробарометра", более 75% опрошенных верят в Бога в Турции, Румынии, Греции, Польше, на Мальте и на Кипре.
Это больше, чем в среднем в мире. Опрос, проведенный компанией Ipsos Global для Reuters, показал, что 51% опрошенных в 23 странах верят в какого-либо бога или сразу в нескольких, 18% не верят ни в какое высшее существо и около 30% не могут решить, верить им в какие-либо сверхъестественные силы или нет. 

В 2003 г. социологи "Левада-центра" одновременно с коллегами из США по одной и той же методике опросили россиян и американцев, во что те верят. Оказалось, что в Бога верит 73% россиян и 92% американцев; в существование рая — 46% россиян и 85% американцев, в существование ангелов — 53% россиян и 78% американцев.
Можно взять данные других организаций. На прямой вопрос о вере в Бога в России положительно отвечает 65% опрошенных ИСПИ РАН (2011 г.). По данным "Ромира" (2012 г.), верит в Бога 78% россиян. По данным ФОМа (2013 г.), 64% опрошенных относили себя к православным, 6% — к мусульманам, по 1% — к другим христианским конфессиям и другим религиям, 25% россиян верующими себя не считают.
В любом случае 86% верующих в Бога или в богов в России не набирается. 

Мы можем смело говорить, что уже несколько месяцев доля граждан, поддерживающих Путина, гораздо больше, чем доля граждан, верящих в Бога.
В другие периоды эта поддержка держалась примерно на одном уровне с долей верующих. Не берусь судить, нормально это или нет. Здравый смысл подсказывает, что экстремально высокая поддержка политического лидера свидетельствует об особом состоянии общества.
Это можно назвать состоянием "паствы", готовой идти за пастырем. Все-таки 86% — это не "политические", а религиозные цифры. 

Они говорят о надежде на "спасителя", а не о рациональном выборе в пользу того или иного политика.
Такое бывает, конечно, не только в России. Ощущение угрозы или, реже, эйфории во всех странах мобилизует людей на поддержку лидера. В США сразу после терактов сентября 2001 г. уровень поддержки Джорджа Буша подскочил до 90%, потом снизился, снова вырос на волне обработки общества перед вторжением в Ирак (более 70%) и с тех пор неуклонно снижался.
Зарегистрируйтесь, чтобы сразу читать полные тексты на одной странице.
Чувствуя опасность, общество на короткое время становится паствой. 

Граждане отбрасывают в сторону общественные разногласия, политические убеждения и личные распри и выстраиваются за лидером. Они становятся виртуальной армией, готовой к битве со злом. Но это ощущение проходит: убеждения и разногласия возвращаются, армия распадается и паства снова становится политической нацией.
У каждого политика есть соблазн воспользоваться этим "секретным оружием": напугать граждан чем-то ужасным и быстро пожать плоды поддержки.
Беда в том, что объективно трудно долго удерживать общество в состоянии паствы. 

Нужно либо поддерживать эйфорию, что тяжело делать без химических препаратов, либо непрерывно взвинчивать негативные эмоции, пугать людей, убеждать их, что им нужен спаситель, а не политик. Эмоции притупляются, так что в конце концов эта тактика оборачивается против незадачливого популиста. 

Что такое российские 86%? У меня по-прежнему нет хорошего ответа. Я не верю, что такие уровни поддержки можно создавать исключительно методами социальной и медийной инженерии. Вера в то, что спасение может прийти от лидера государства, вероятно, действительно живет в сердцах людей. Или людям хочется быть паствой, но они так и не поняли, что лучшее место для паствы — храм. А может, им хочется быть армией. 

Максим Трудолюбов