Мы устали жить в состоянии постоянного противостояния

Уходящий год был далеко не лучшим в экономическом смысле, но если верить опросам об удовлетворенности жизнью, то это был один из лучших – если не лучший – год за все время с начала 1990-х. Экономические сложности есть, но они не отражаются на отношении к ситуации в стране и, главное, на самоощущении граждан. Россияне по уровню «счастья» (т. е. по уровню общей удовлетворенности жизнью) крепкие середняки в мире.

По опросу ВЦИОМа, счастливых в России 85%, по данным «Левада-центра» – 77%. Несмотря на сложности в экономике, россияне полагают, что живут неплохо, а заработанных средств на основные расходы им хватает: так считают 76% опрошенных центром «Ромир». Тех, кто считает, что тяжелые времена впереди, больше, чем тех, кто считает, что они позади, но это обычная ситуация – люди думают так более или менее всегда. Одобрение деятельности президента тоже на высоте – на той, что была взята еще весной 2014 г.

Между тем в странах с похожим уровнем неравенства, с падающими доходами, с неясными перспективами развития, с глубокой пропастью между доходами отстающих регионов и регионами-лидерами обычно существует выраженная группа (или группы) людей с ясным запросом на другую политику. Такие люди, если им удается мобилизоваться и прийти на выборы, меняют политическую ситуацию в стране. Результатом их высказывания может оказаться смена правящей партии или приход к власти необычного – маргинального, популистского, нового – лидера. Недовольные американцы выбрали себе Дональда Трампа, недовольные британцы решили выйти из Евросоюза, недовольные поляки проголосовали за «Право и справедливость» и т. д.

С нашими экономическими показателями и перспективами на будущее появление значительной доли граждан с запросом на перемены было бы вполне ожидаемо. Но весомая политическая база, на которую мог бы опереться «другой политик», существует лишь потенциально. Те, у кого сегодня есть ясные желания в области политики, не совпадающие с предложением, имеющимся на монополизированном политическом рынке, не составляют достаточной базы для потенциального «другого» политика – ни для Алексея Навального, ни для кого бы то ни было еще. Очертания этой базы можно угадать, исходя из имеющихся проблем – социальных, материальных, ценностных, но это будет лишь догадка. В России то ли нет групп людей с выраженным запросом на «другую жизнь», то ли – вероятнее – группы эти крайне разобщены.

Разобщены они, конечно, не случайно, а в результате многолетней работы, направленной на то, чтобы не допускать консолидации кого-либо вокруг кого-либо. Кажущаяся бессобытийность уходящего года тоже есть результат упорной работы. Недопущение кризисов и выражения недовольства чем-либо давно уже является фактической программой российской власти, а уж год 2017-й не мог не потребовать к себе особого внимания. Ввиду очевидного символизма цифры и смутных ожиданий разрывов по известным швам перед администрацией президента наверняка была поставлена задача утроить усилия по части снятия любых эксцессов.

Алексея Навального не допустили до участия в выборах скорее всего не потому, что опасались его победы, а потому, что он нарушил бы медийное равновесие. Его выход на большой экран с историями, известными только зрителям YouTube, мог бы поколебать равновесие цинизма, установившееся в обществе. А может быть, и нет – мы не знаем.

Эксцессы преодолевались самые разные – и потенциально вредные для власти, такие как неожиданное вторжение молодежи в политику весной, и потенциально выгодные, например начавшаяся осенью и тут же прерванная кампания против участия российских атлетов в зимней Олимпиаде. Приглушались слишком громкие голоса не только со стороны оппозиции (если такие вообще были), но и со стороны слишком энергичных сторонников действующего президента.

Выдвижение Владимира Путина на четвертый (или пятый) срок тоже прошло в каком-то сдавленном режиме. Не было громким ни само заявление о готовности баллотироваться, ни процедура выдвижения, на которую сам выдвигаемый не явился. Путин, впрочем, лично пришел подавать документы в ЦИК. При всем этом у преодолевающего скуку наблюдателя не может не возникать чувство, что главному герою этих действий они тоже ужасно скучны. Путин как будто демонстрирует, что занимается всей этой чепухой вынужденно, потому что надоели уже просить его идти на новый срок, вот он и уступил.

Это только впечатление. Может быть, на самом деле действующий президент мечтает им оставаться до 2024 г. и дальше. И все-таки видимое отвращение Путина к разыгрываемому вокруг него шоу объяснимо. Реальная программа, реализуемая властью под его руководством, как мы уже говорили, – недопущение кризисов. То есть главная задача – не добиваться чего-либо, а добиваться того, чтобы никто ничего не добивался.

Делается это методом дозированного применения силы, запугиванием, задабриванием и замораживанием конфликтов. Делает это не только власть – нужно это признать. Сами граждане всеми силами уходят от любой общественной активности, не связанной с посещением дачи, огорода, гаража, погреба и мест летнего отдыха. Совместными усилиями администрации президента и населения Россия давно превратилась в страну замороженных конфликтов. Вот лишь некоторые из них: центр и регионы, Россия и Кавказ, бедные и богатые, ворующие и обворовываемые, оболванивающие и оболваненные. Отряды потенциальных противников стоят и смотрят друг на друга, не двигаясь. Легко понять нежелание человека принимать эту хрупкую конструкцию еще на один – шестилетний! – срок. Наверное, поэтому есть ощущение, что он ищет лазейки, чтобы в последний момент сбежать из-под венца.

Максим Трудолюбов